Их религиозные корни, а не Коммунистический опыт, поддерживают авторитаризм и неприязнь к риску.
текст отсюда, перевод Yandex
Different priorities.Photographer: Alexander Ryumin\TASS via Getty Images
Восточно-Православное христианство сделало больше для формирования некоторых бывших коммунистических стран, чем коммунизм. Это также, говорят некоторые, сделало их народ относительно несчастным и антикапиталистическим. Эта теория получила большую роль в России в 1990-х годах, но теперь снова появилась в новом рабочем документе Всемирного банка.
Его авторы, бывший министр финансов Болгарии Симеон Джанков и Елена Николова из лондонского университетского колледжа, проанализировали данные Всемирного исследования ценностей и исследования Европейского банка реконструкции и развития "жизнь в переходный период", чтобы изучить взаимосвязь между религиозным происхождением и отношениями. Они пришли к выводу, что Православие сделало некоторые страны благодатной почвой для коммунизма и в целом определило их путь в отличие от тех, которые были взяты странами, погруженными в западные христианские традиции. Они написали:
Западное христианство (которое породило католицизм и протестантизм) сделало акцент на рационализме, логическом исследовании, индивидуализме и опросе авторитетных властей. Восточное христианство (от которого зародилось Восточное Православие) ассоциировалось с мистическими и эмпирическими явлениями, было более ласковым и коммунитарным, и уделяло меньше внимания закону, разуму и сомнению властей. Примечательно, что эти давние различия в подходах сохранились после почти 50 лет коммунизма.
Коммунистические правители не были дружелюбны к церкви, но, по словам Джанкова и Николовой, они использовали особенности православного мировоззрения, которые они сочли полезными, такие как акцент на традиции, коммунитаризм, “меньше опоры на правовые обмены” и большее уважение к власти. Таким образом, мышление, сформированное подавленной религией, сохранялось, подавляя уважение к верховенству закона, иконоборчеству, творчеству и инновациям.
Если Вы похожи на меня, в этот момент вы начинаете слышать отголоски того, что русские, болгары, украинцы и люди в бывшей Югославии (но не греки — они были богаты тогда и не знал про капитализм) сказал формирующихся элит в 1990-е: что, в полном соответствии с позднего немецкого философа и политолога Макса Вебера труд, капитализм был тесно связан с Западной религиозной традиции, тем более, с протестантской этикой, этим и объясняется относительный успех таких стран, как Польша и Чехия в посткоммунистических переходов.
Об этом можно было прочитать и в научных публикациях того времени — работа социолога Андреаса Бусса 1989 года была классикой. Но традиция, по крайней мере, для русских, намного старше: она уходит корнями в труд Западного философа XIX века Петра Чаадаева, который считал, что, в отличие от европейских народов, Россия приняла неправильный Тип христианства. "Несмотря на то, что мы христиане, плод христианства созрел не для нас", - писал он. "В нашей крови есть нечто, что отвергает истинный прогресс.“В 1990-е годы, когда Россия попыталась присоединиться к” цивилизованному миру", Чаадаев был внезапно снова популярен.
Затем Россия и ее православные соседи, по-видимому, нашли свое место в мире и в значительной степени утвердились в модели роста и конвергенции, и возникла пауза в соответствующей общественной дискуссии. Теперь отказ России присоединиться к западному миру и экономические проблемы в Греции, Украине и других православных странах, похоже, вызвали возрождение этой старой линии мышления.
Джанков и Николова видят подтверждающие данные в социологических данных. Они считают, что православные христиане менее удовлетворены своей жизнью и имеют меньше социального капитала, чем католики или протестанты — и примерно столько же, сколько нерелигиозные люди. Они также реже поддерживают новые идеи, рискуют или хотят работать в крупных частных компаниях. Они в большей степени поддерживают ответственность правительства и ответственность правительства. Короче говоря, они менее приспособлены к капитализму.
"Богословские различия между различными христианскими конфессиями, возможно, задали странам разные пути развития задолго до прихода коммунизма”, - пишут Джанков и Николова.
Двадцать лет назад я был бы склонен отказаться от этой идеи просто потому, что она не звучала интуитивно. Это даже звучало довольно унизительно, поскольку большинство людей пытались приспособиться к новой экономической реальности, часто весьма предприимчивыми, хотя и несколько беззаконными способами, и как исчезло уважение ко всей власти. Трудно было сопоставить зарождающийся горловой капитализм с православной традицией, даже если бароны-разбойники ставили целью заплатить за новые позолоченные виниры на луковичных куполах православных церквей.
Однако сейчас мне трудно не согласиться с анализом Джанкова и Николова, по крайней мере, когда речь идет о России. Подходя к проблеме под совершенно другим углом зрения, Иван Забаев, российский социолог, работающий в высшем православном университете России и получивший государственный Грант за последние исследования, приходит к аналогичному выводу:
Специфика Православия заключается в том, что оно рассматривает не призвание или профессиональную деятельность как средство спасения, а послушание и смирение по отношению к (духовно) более опытному человеку или человеку на более высоком месте в иерархии.
Древние корни и религиозные основы культуры действительно могут оказывать большее влияние на путь, по которому идет страна, чем любые рациональные, геополитические или экономические соображения. Если это так, то народы с православным происхождением не очень удобны в мире, где доминируют западные страны — источник напряженности, который можно только смягчить, а не устранить.
Данная Рубрика не обязательно отражает мнение редколлегии или Bloomberg LP и ее владельцев.
Связаться с автором этой истории:
Леонид Бершидский в
Чтобы связаться с редактором ответственность за эту историю:
Тереза Рафаэль в
перевод на русский - Yandex