Религия сопровождает духовную жизнь человека на протяжении вот уже нескольких тысячелетий. Право на свободу совести и вероисповедания относится к категории неотъемлемых прав человека в соответствии как с международным, так и российским правом. Конституция России гарантирует каждому свободу совести и вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Статья 148 Уголовного кодекса является одной из форм реализации охраны данных положений.
29.06.2013 года, в связи с нашумевшим делом «Пусси Райот», был принят Федеральный закон N 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», вызвавший широкий общественный резонанс и повлекший массу научных споров. Предыдущая редакция ст. 148, безусловно, не будучи идеальной, не вызывала такого количества вопросов без ответов, хотя и содержала в себе некоторые спорные положения. С применением новой нормы уголовного закона возникает множество проблем, связанных с неясностью и неточностью её формулировки. Целью данной работы является их выявление и определение путей решения.
Ввиду недавнего принятия данного законодательного акта, какие – либо исследования по данному вопросу отсутствуют. Не поясненные оценочные категории влекут за собой практически полное отсутствие правоприменительной практики. Так, в настоящее время имеется лишь два обвинительных приговора по ст. 148. Вопросы толкования данной статьи Уголовного кодекса возникают буквально с первого словосочетания – что законодатель подразумевает под «публичными действиями»? Сколько лиц должно наблюдать совершаемые действия, дабы деяние было признано совершенным публично? Два? Более? Два и более? И все ли эти лица должны быть «верующими»? Или только некоторые из них? В таком случае – сколько должно быть «верующих» (вряд ли один, поскольку в диспозиции слово употреблено во множественном числе)?
Российское законодательство не содержит единого определения публичности, она понимается по-разному в каждой отрасли права. И если говорить об уголовном праве, то совершение деяния публично является обязательным признаком во многих составах, например, в ст. 205.2, 280, 280.1, иных преступлениях экстремистской и террористической направленности. Верховный суд России в связи с этим указал, что «под публичными призывами следует понимать выраженные в любой форме (устной, письменной, с использованием технических средств, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая сеть Интернет) обращения… Вопрос о публичности призывов должен разрешаться судами с учетом места, способа, обстановки и других обстоятельств дела (обращения к группе людей в общественных местах, на собраниях, митингах, демонстрациях, распространение листовок, вывешивание плакатов, размещение обращения в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая сеть Интернет, например на сайтах, в блогах или на форумах, распространение обращений путем веерной рассылки электронных сообщений и т.п.)».
Можно резюмировать, что публичность подразумевает совершение действий в месте, где они могут стать достоянием неопределённого круга лиц, среди которых должны быть «верующие» лица (от двух, так как слово употреблено во множественном числе). Если же субъект может ограничить и контролировать круг лиц, которые с ней ознакомятся (к примеру, ограничив доступ к интернет-блогу, даже сделав приписку вроде «Верующим не читать»), то такое распространение информации не может быть признано публичным. Субъект должен умышленно совершать действия публично, и умышленно желать быть услышанным «верующими», то есть он должен знать или иметь достаточные основания полагать, что они будут находиться среди публики.
Что понимать под «явным неуважением к обществу»? Считаю, что с учетом совпадения формулировок ст. 148 и ст. 213 Уголовного Кодекса РФ, можно обратиться к Постановлению Пленума Верховного Суда, посвященному уголовным делам о хулиганстве, исходя из которого «явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним». Очевидно, что эта категория опять же является оценочной, и не может быть с точностью определена, поскольку эти «общепризнанные нормы и правила поведения» не могут быть нигде закреплены, они определяются исключительно образом жизни, сложившемся в течение длительного времени в определенном обществе.
Важно, что публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу, должны быть умышленно совершены в целях оскорбления религиозных чувств верующих. Здесь возникает сразу несколько вопросов: что понимать под оскорблением, что такое религиозные чувства, кого считать верующими и как установить, что деяние совершено именно с целью оскорбления?
С учетом отсутствия правоприменительной практики по данному вопросу, дать четкое определение понятию «религиозные чувства» невозможно. Если опираться на общие положения философии, религиоведения и иных неюридических гуманитарных дисциплин, религиозные чувства можно определить как систему жизненных целей, ценностей, установок, запретов и дозволений, которой человек руководствуется в связи с причастностью к тому или иному религиозному учению. Чувство сопричастности к этой системе, наверное, и есть чувство религиозное.
Сразу возникает вопрос – какое религиозное учение можно иметь в виду? Что вообще есть религия и вероисповедание? И подразумеваются ли только «мировые» религии (то есть христианство, ислам и буддизм, во всем разнообразии их течений), или все существующие в мире? Может быть, только религии, «составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России»? В российском законодательстве определение конфессии (опять же – вопрос о соотношении понятий «религия», «вера», «вероисповедание» и «конфессия») имеется лишь в одном акте (и то не связанном напрямую с регулированием подобного рода отношений), где указано, что «под конфессией или вероисповеданием понимается особенность вероисповедания в пределах определенного религиозного учения, а также объединение верующих, придерживающихся этого вероисповедания. Конфессиональное деление присуще всякой религии. Так, например, христианство делится на три основные конфессии - православие, католицизм, протестантизм, а ислам - на такие конфессии, как суннизм, шиизм и ваххабизм». Данное определение крайне расплывчато, содержит логическую ошибку (определение «вероисповедания» через «особенность вероисповедания»), и, по сути, ничего не поясняет.
С учетом того, что список всех существующих в мире религий составить в принципе невозможно, а также для исключения возможности злоупотреблений, под религиозными учениями, на мой взгляд, стоит понимать только те, которые имеют последователей, объединённых в форме религиозной организации или группы в соответствии с законодательством Российской Федерации либо иного государства.
Следующая неясность возникает с «верующими». Кого под ними необходимо понимать? И, получается, что законодатель вводит новый субъект права? С учетом того, что в названии закона используется слово «граждане», а в тексте оно не фигурирует ни разу, логика, мягко говоря, не ясна. Пункт 4 статьи 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», являющегося основным регулятором религиозных отношений, также гласит о недопустимости умышленного оскорбления чувств граждан в связи с их отношением к религии (значит, можно сделать логический вывод о том, что запрещается также оскорбление чувств атеистов в связи с их непринятием религий, и чувств агностиков в аспекте их убежденности в невозможности познания наличия или отсутствия существования бога). Примечательно, что в этом законе слово «верующие» также не употреблено ни разу. Уголовный кодекс содержит дискриминационны положения в ст. 148, согласно которой защите подлежат исключительно чувства верующих. В российском законодательстве термин «атеист» вообще упоминается всего несколько раз (да и то в сочетании со словом «верующий», а не самостоятельно) – в ст. 39 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», гласящей об обязанности медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, содействовать в осуществлении права на свободу совести верующих и атеистов; а также в нескольких ГОСТах, регулирующих вопросы предоставления населению социальных услуг, в аспекте установления их форм и объемов в рамках «предоставления помещений для отправления религиозных обрядов, создания для этого соответствующих условий, не противоречащих правилам внутреннего распорядка работы учреждения и учитывающих интересы верующих различных конфессий и атеистов». С толкованием данного термина, думается, проблем не возникает – большинство словарей сходятся на рассмотрении атеиста как лица, отрицающего существование бога, безбожника, неверующего.
Примечательно, что официальные документы вообще не содержат определения понятию «верующие» ни в одном акте, в котором данное слово упоминается (например, «Концепция внешней политики Российской Федерации», содержащая крайне настораживающее положение о первоочередности недопущения оскорбления чувств верующих в аспекте наращивания взаимодействия с иностранными государствами в сфере укрепления норм защиты прав и свобод человека, или те же ГОСТы). Проанализируем значение слова «верующий» с точки зрения русского языка, обратившись к толковым словарям. Так, С.И. Ожегов под «верующим» понимает человека, признающего существование бога. Д.Н. Ушаков определяет верующего аналогично С.И. Ожегову, но с дополнением о религиозности («Признающий существование бога, религиозный человек»). Как это трактовать? Религиозный человек априорно подразумевается верующим (хотя вполне может быть и неверующим, просто подчиняющимся каким-либо правилам в силу воспитания, привычки и т.п.), живущим в строгом соответствии с религиозными предписаниями, отправляющим религиозные обряды? Словарь В.И. Даля не содержит слова «верующие», но дает понятие «вере» в нескольких аспектах, определяя её как «уверенность, убеждение, твердое сознание, понятие о чем-либо, особенно о предметах высших, невещественных, духовных; отсутствие всякого сомнения или колебания о бытии и существе бога; безусловное признание истин, открытых богом;
совокупность учения, принятого народом, вероисповедание, исповедание, закон (божий, церковный, духовный), религия, церковь, духовное братство».
Резюмируя, можно сделать вывод о толковании слова «верующие» в двух взаимосвязанных аспектах – как лиц, признающих существование бога, и как лиц религиозных, живущих в соответствии с канонами определенной религии. Думаю, для правоприменительной практики, в целях недопущения чрезвычайно широкого толкования и злоупотреблений, под верующими логично будет понимать лиц, живущих в соответствии с признанными большинством исповедующих канонами религии, имеющей последователей, объединённых в форме религиозной организации или группы в соответствии с законом России или иностранного государства (а не просто лиц, признающих существование бога, конкретного или абстрактного). Однако, проблематично будет установить «каноны» в религиях, не имеющих собрания текстов, равно как и то, живет ли человек в соответствии с этими канонами или нет, что в очередной раз показывает недопустимость включения в текст закона такой дискриминационной категории как «верующие». Важно учесть, что, поскольку в субъективной стороне данного состава преступления обязателен прямой умысел (так как имеется конкретная цель – оскорбление чувств верующих), необходимо установление признака заведомости – то есть субъект должен знать, что перед ним находятся верующие лица, вне зависимости от того, какую именно религию они исповедуют.
Рассмотрим толкование «оскорбления». Под оскорблением вообще в уголовном праве понималось (до отмены ст. 130 УК РФ) выраженная в неприличной форме отрицательная оценка личности, имеющая обобщенный характер и унижающая её честь и достоинство. Неприличная форма подразумевает под собой откровенно циничную (опять же - оценочная категория, толкование которой не определено, понятие «цинизм» относимо больше к философским категориям, воспринимается каждым человеком субъективно), резко противоречащую принятой в данном обществе манеру общения. Значит, оскорбление религиозных чувств верующих можно определить, как отрицательную оценку того или иного религиозного учения, выраженную в неприличной, унизительной форме (к примеру, с употреблением мата). То есть под действие данной статьи не должно подпадать выражение мнений, взглядов, суждений, даже публично и среди верующих и продиктованных неприятием к какому-либо религиозному учению, но выраженных в «приличной» форме, а также не несущей признаков явного неуважения к обществу, не нарушающей общепризнанных норм и правил поведения. Важно установление наличия обоих признаков в совокупности – и явного неуважения к обществу и, одновременно, оскорбления религиозных чувств верующих.
Установить цель оскорбления будет достаточно сложно, так как цель – это фактический результат, который субъект желает достичь посредством совершения деяния, то есть это то, что находится исключительно в его сознании. Наличие цели должно проявляется в конкретных действиях, направленных на её достижение, поэтому о том, с какой целью действовал человек, необходимо судить, исходя не только из его личных показаний, но и из объективной характеристики его действий. Думаю, что любое действие, совершенное в месте отправления религиозных обрядов (опять же, вопрос – что под ними понимать? Какие именно это должны быть обряды? Как установить, относятся ли они к конкретному вероисповеданию? А если обряд будет неким «новшеством»?), идущее вразрез с устоявшимися там правилами поведения, если оно является агрессивным и циничным (опять же – субъективная оценка), будет являться действием, совершенным с целью оскорбления религиозных чувств людей. Сочетание содержания действия и места в данном случае однозначно указывает на цель.
Резюмируя сказанное, можно сделать выводы о том, что:
- Действующая редакция ст. 148 Уголовного кодекса Российской Федерации не отвечает правилам логики и юридической техники, поскольку состоит лишь из не поясненных законодателем оценочных категорий.
- Федеральное законодательство, в той или иной степени касающееся общественных отношений в религиозной сфере, также не дает определения терминам, значимым для её правового регулирования.
- Под «публичностью» применительно к рассматриваемой статье Уголовного кодекса предлагается считать совершение действий в месте, где они могут стать достоянием неопределённого круга лиц, среди которых заведомо должны быть «верующие» лица (от двух, так как слово употреблено во множественном числе).
- «Религиозные чувства» можно рассматривать как систему жизненных целей, ценностей, установок, запретов и дозволений, которой человек руководствуется в связи с причастностью к тому или иному религиозному учению. Чувство сопричастности к этой системе можно назвать религиозным чувством.
- Под «религиозными учениями» предлагается понимать только те, которые имеют последователей, объединённых в форме религиозной организации или группы в соответствии с законодательством Российской Федерации либо иного государства.
- «Верующих» предлагается определить как лиц, живущих в соответствии с признанными большинством исповедующих канонами религии, имеющей последователей, объединённых в форме религиозной организации или группы в соответствии с законом России или иностранного государства.
- «Оскорбление религиозных чувств верующих» можно определить как отрицательную оценку того или иного религиозного учения, выраженную в неприличной, унизительной форме (к примеру, с употреблением мата) - то есть под действие данной статьи не должно подпадать выражение мнений, взглядов, суждений, даже публично и среди верующих и продиктованных неприятием к какому-либо религиозному учению, но выраженных в «приличной» форме, а также не несущей признаков явного неуважения к обществу, не нарушающей общепризнанных норм и правил поведения. Таким образом, важно установление наличия обоих признаков в совокупности – и явного неуважения к обществу и, одновременно, оскорбления религиозных чувств верующих.
- Обязательным также является установление прямого умысла и цели «оскорбления религиозных чувств верующих».
- Нынешняя редакция ст. 148 Уголовного кодекса должна подлежать немедленному видоизменению, поскольку данные законодательные недочеты повлекут существенные трудности для правоприменителя. Предлагается возможным сформулировать ст. 148 в следующей редакции:
«Статья 148. Нарушение законодательства о свободе совести и вероисповеданий.
- Воспрепятствование законным формам реализации права на свободу совести и вероисповеданий,
наказывается штрафом в размере до 100 тысяч рублей.
- Нарушение положений законодательства об отделении религиозных организаций от государства,
наказывается штрафом в размере до пятисот тысяч рублей.
- Деяния, предусмотренные частью 1 или 2 данной статьи, совершенные:
А) лицом с использованием своего служебного положения;
Б) с применением насилия или с угрозой его применения,
наказываются штрафом в размере до миллионы рублей, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двух лет».
Текст публикуется из источника:
ФЕДОТОВА Ю.Е.,
Кафедра уголовного права;
Уральский государственный
юридический университет,
620137, г. Екатеринбург,
ул. Комсомольская, 21
ОСКОРБЛЕНИЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ЧУВСТВ ВЕРУЮЩИХ
И УГОЛОВНЫЙ ЗАКОН: РАБОТА НАД ОШИБКАМИ
ЮРИДИЧЕСКАЯ НАУКА И ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА
LEGAL SCIENCE AND LAW ENFORCEMENT PRACTICE
YURIDICHESKAYA NAUKA I PRAVOOKHRANITEL’NAYA PRAKTIKA
2016
N 1 (35)
стр.199
Реферат. Анализируются изменения, внесенные в Уголовный кодекс Российской Федера-
ции Федеральным законом «О внесении изменений в статью 148 и отдельные законодательные
акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и
чувств граждан» в связи с нашумевшим делом «Пусси Райот». Исследуются дефекты редакции
статьи, дается разъяснение оценочных категорий, объясняется несоответствие отдельных ее по-
ложений правилам логики и юридической техники, обосновывается необходимость изменения
формулировки нормы. Указывается на отсутствие в российском законодательстве федераль-
ного уровня определений понятий, необходимых для адекватного и справедливого норматив-
но-правового регулирования отношений, связанных с религиозной сферой человеческой дея-
тельности. Предлагаются авторские определения понятий «публичность», «религиозное учение»,
«верующие», «религиозные чувства», «оскорбление религиозных чувств верующих». Говорится
о необходимости совершения деяния с прямым умыслом и определенной целью, а именно по-
средством «оскорбления религиозных чувств верующих», поясняются сложности, связанные с
наличием оценочных, не разъясненных категорий, которые неизбежно должны возникнуть в де-
ятельности правоохранительных органов (следствия, прокуратуры, суда) при установлении нали-
чия или отсутствия данной цели для объективного, полного и беспристрастного расследования,
рассмотрения уголовного дела, а также вынесения законного, обоснованного и справедливого
судебного решения. Предлагается новая редакция рассматриваемой статьи, устанавливающей
уголовную ответственность за нарушение законодательства о свободе совести и вероисповеда-
ний в виде воспрепятствования законным формам реализации права на свободу совести и веро-
исповеданий и нарушения положений законодательства об отделении религиозных организаций
от государства.
Ключевые слова: уголовный кодекс; верующие; религия; оскорбление; религиозные чув-
ства; публичные действия.
INSULTING RELIGIOUS FEELINGS OF BELIEVERS
AND THE CRIMINAL LAW: CORRECTION OF MISTAKES
Abstract. The changes made to the RF Criminal Code by the Federal law “On amendments to
article 148 and certain legislative acts of the RF to counter insulting religious beliefs and feelings of
citizens” in connection with “Pussy Riot” case are analyzed. The defects of the article’s wording are
studied, evaluation categories are explained, discrepancy between its individual provisions and the rules
of logic and legal technique is analyzed, the need to change the wording of the norm is proved. The author
indicates the lack of definitions of the concepts necessary for an adequate and fair legal regulation
of relations connected with the religious sphere of human activity in the Russian federal legislation. The
author’s definitions of “publicity”, “religious doctrine”, “believers”, “religious feelings”, “insulting religious
feelings of believers” are proposed. The necessity of committing the act with deliberate intent, namely,
by “insulting religious feelings of believers” is described. The author analyzes the difficulties connected
with evaluation categories (which aren’t explained) that should inevitably arise in law enforcement
agencies’ activities (investigation, prosecution, court) when establishing the presence or absence of such
intent for the objective, complete and impartial investigation of the criminal case and criminal proceedings,
as well as passing a lawful, reasoned and fair court decision. A new wording of the considered
article, establishing criminal liability for violation of legislation on freedom of conscience and religion by
preventing legal forms of realization of the right to freedom of conscience and religion, as well as on
separation of religious organizations from the state, is proposed.
Keywords: Criminal code; believers; religion; insult; religious feelings; public actions.