Липпи Филиппино. Фома Аквинский в окружении Философии, Астрономии, Теологии и Грамматики (1489-1491,
Рим, церковь Санта-Мария-сопра-Минерва,
Одни люди верят, что бог есть, другие – что его нет. Но есть нюансы.
При кажущемся сходстве подходов подходы бывают разные. Хотя разность их не всегда просто отследить. Так, скажем, существуют два встречных течения, характерных, само собой, для верующих. Первое из них пытается всеми силами доказать, что атеизм – тоже вера. Второе активно внедряет иллюзию научности в религиозные построения.
С первым всё вполне понятно. Отсутствие автомобиля никак не может считаться его маркой. Даже если очень захочется. Строго говоря, атеист не верит, что бога нет, он не верит, что бог есть. То есть, налицо отсутствие веры. Сопровождённое подробными разъяснениями: отсутствие бога не утверждается, утверждается, что в этой концепции нет надобности, пока не будет доказана её необходимость. Чем доказана? Научным методом. Вы верите в научный метод? Я – нет. Я не верю, я им пользуюсь. Мне нет нужды верить в молоток, чтобы забивать им гвозди.
Вот в этот момент подключается второе, гораздо более коварное течение, усердно распускающее свои когтистые щупальца по всем сферам человеческой жизнедеятельности. Внедрение в обиход якобы науки «богословие» с её подчастями – креационизмом, религиозной философией и прочая и прочая.
Хитрый манёвр заключается в попытке сыграть с атеистами на их поле: их же методами доказать им, что бог есть. Ну этот, наш бог. Нет, не их. Наш.
Для этого кроме наносного наукообразия речей привносятся и более суровые штуки – подражание научной методологии. Дабы выглядело всё будто бы. Почему «будто»? Почему не «точно так же»? Сейчас расскажу.
Как строится наука? С первого взгляда понятно – наблюдения и попытки эти наблюдения объяснить. Вроде бы богослов тоже наблюдает и тоже объясняет, чем он хуже? На ум сразу приходит принцип Бритвы Оккама, гласящий о непреумножении сущностей. По нему концепцию бога надо отбросить, как излишнюю. Тут следует ловкий встречный вывод: а чем моя концепция хуже вашей? Может, того, вашу отвергнем? С этого момента возникает соблазн пуститься в разъяснения, почему концепция лишняя, что сурово затягивает спор. В перспективе до бесконечности. Оттуда вывод: данный метод порочен. Надо действовать другим. Зайти, так сказать, с тыла. С неожиданной стороны. Взглянуть на те самые нюансы.
Первым нюансом является вот что: в науке любая концепция может быть отвергнута без угрозы обрушения самой науки. Вполне достаточно очень логичного принципа, что каждая новая, более общая и/или детальная концепция будет сводима к предыдущей как к частному или упрощённому согласно точности измерений случаю. Тут дело совсем даже не в «обожествлении концепций», а в простом соображении: предыдущая концепция стала концепцией только потому, что была проверена на эксперименте. То есть, работает. То есть, правильные результаты даёт. Следовательно, новая концепция на тех же данных должна дать те же, – с точностью до погрешности измерений, – результаты. А это как раз и означает сводимость.
Наконец, можно показать, что результаты экспериментов трактовали неверно или же сами эксперименты неправильно ставили, тогда прежняя концепция может быть выкинута целиком. И особым ударом для науки это не будет. Ибо практика – критерий истины. А практика от такой смены только выиграет. Учёным даже выгодно менять и усовершенствовать концепции – им за это зарплату платят.
Но с религией не так. В ней есть догматы, которые отброшены быть не могут в принципе. Если Папа Римский непогрешим, то пусть он хоть детей насилует, а ты извернись и докажи, что так и надо. Что не грех это ни фига. Тут сразу наблюдается первое расхождение: в науке новые результаты используются для коррекции, опровержения или подтверждения теории, в религии же – только для подтверждения. Точнее даже, они подгоняются под догмат. То есть, видимость сходства с наукой есть: там тоже новые результаты сначала пытаются объяснить прежними теориями, однако нюанс: учёный допускает, что результаты могут теорию опровергнуть, богослов – нет. В науке наблюдения формируют теорию, в богословии – наблюдения под теорию подгоняются.
Конечно, с подгонкой возникает всё больше и больше проблем. Поэтому постоянно появляются идеи о «непрямом толковании библейских текстов» и всё в таком роде. Как вы думаете, стал бы учёный говорить: «а давайте труды вон того с этого момента толковать иносказательно»? И если бы стал, то что бы ему ответили? Грубо бы ему ответили. А про священную книгу так ответить нельзя. Там всё правильно написано. На этом религия, блин, держится. Но совершенно понятно, что с «иносказательными толкованиями» любой текст можно назвать изложением устройства мира. А самое главное, ни фига нельзя проверить, правильно истолковали или нет.
Далее. Научные концепции состоят из аксиом и теорем. Со школы все точно знают, что аксиомы не доказываются, а принимаются на веру. Ото ж потирает тут руки верующий: «вы в своей науке точно так же верите, как и мы»! И делает вид, что у него тоже всё научно. Богоданность, скажем, библии (или ещё чего-то там) вроде как аксиома, а необходимость поститься, медитировать и башлять церкви – это теоремы.
Но всё не так просто, как кажется. Дело в том, что на самом деле в науке аксиомы хоть и не требуют доказательства, однако доказываются. Проверенное на эксперименте становится теоремой, а под множество теорем подбирают набор аксиом, из которых эти теоремы можно вывести. Не сразу данный манёвр понятен, однако оно так. Физик побросал шарики, записал замеры, прикинул, на какую функцию похоже, подобрал набор аксиом, из которых эту функцию и прочие теоремы вывести можно, проверил аксиомы на новых данных – концепция готова.
Как уже было сказано выше, в религии такое не проходит. Там аксиомы действительно не доказываются, а принимаются на веру. То есть, там следование ровно такое, как школьники про науку думают. А тут уже проявляется та же фигня, что и в предыдущих абзацах: бог сотворил Землю за шесть дней, а из данных геологов следует совершенно иное. Что делать, как быть? Ну тут сразу понятно: день – это не день, а иносказательное название эпохи...
«...а бог – это иносказательное название цивилизации шмутявок», – хочется добавить.
Иными словами, данные, противоречащие теореме, в науке приводят к смене аксиом, а в религии – к корректировке трактовок. Что не одно и то же. Совсем не одно и то же.
А по-другому и быть не может. Если бы догматы религии признать изменяемыми, то выходит, что она совсем даже не богоданна. Или что бог сурово нагнал пророкам. Что в лоб, что по лбу.
Отсюда видно: наука старается открыть новое, а богословие – под открытое новое как-то подогнать старое. Или попытаться это новое оспорить, раз уж подогнать не получается. Такая разность целей однозначно говорит: не наука богословие. Что угодно, но не наука.
Ценность научной теории в том, что она предсказывает результаты новых экспериментов. Физик вам сможет заранее сказать, как упадёт шарик, археолог – где искать мега-захоронение, а лингвист – как расшифровать ещё нерасшифрованный язык. Что вам может предсказать богослов? Что если не молиться, не поститься и не слушать радио «Радонеж», то вы попадёте в ад? Очень ценная информация. Жаль, что после её проверки никак нельзя будет рассказать остальным, правда оно было или нет. Что существенно понижает достоверность предсказания. До нуля понижает. А что ещё-то? «Наука богословие» не имеет главного качества науки: осязаемого практического выхода. Все её результаты – это приумножение сторонников конфессии. Небогато.
Однако при всём при этом очень обидно, что позиции день за днём сдаются. Поэтому рваться богословы во все места упорно будут. В школы, в институты, в Академию Наук, на телеэкран. Да что я вам рассказываю? Уже рвутся. И им уже верят, что они офигеть какие учёные. Что они всё офигеть как доказали. Что они не только не хуже, а даже местами лучше. Ну ладно, не лучше, но как минимум равны. Поэтому креационизм надо вместе с теорией эволюции изучать, он ведь тоже – теория. А ещё лучше, не изучать ничего, а то верующим обидно.
Религии подобны светлячкам – чтобы светить им нужна тьма.
P.S. Хоть это не сразу понятно, в тексте не ставится цель оскорбить и унизить верующих. По моему мнению каждый человек может верить во что угодно, однако, если ему даётся право агитировать за свою веру, то остальным автоматически даётся право агитировать за свою или против веры вообще. Это – справедливо.
Самое главное: тут речь идёт не про всех верующих, а про конкретные их группы. Эти группы занимаются прямым обманом населения или же валянием дурака. Это их ни фига не красит, а их коллег по конфессии сурово подставляет. Хочется верить – верьте, но не надо на этом основании заниматься подтасовками и особенно не надо демонстрировать всем своё чудачество на букву «м».
Если очень хочется задать на тему религии вопросы, то посмотрите, нет ли на них ответов вот здесь.