Опус разделен на три части. В первой автор (некто Филипп Николаевич Селезнев) обосновывает теологический подход к пониманию преступности; во второй рассказывает, что же такое преступность с религиозной точки зрения; в третьей рассуждает о христианско - православном подходе к проблеме. Отмечу при этом малое количество авторских тезисов вкупе с чрезмерным цитированием Достоевского и иных странных личностей с зашкаливающим уровнем духовности. Филипп Николаевич обильно растекается мыслью по древу, размазывая одну нехитрую мысль по 12 страницам, неоднократно повторяя одно и то же разными (а иногда и теми же) словами. В целях защиты вашей психики, привожу здесь выжимку из сего шедевра. Люди с крепкими нервами могут ознакомиться с ним в подлиннике.
В обоснование теологического подхода в криминологии Селезнев сетует, что, дескать, безбожники-ученые прежде скептически относились к «богословской криминологии» («криминотеологии», «сакральной криминологии»), считая её методы ненаучными, а её саму – несоответствующей принципу светскости государства (действительно, как они смели). Но тепеееееееееееееерь – то! В 21 веке! Вместо БГмерзкого либерализма в науке формируется новое направление – постлиберальное, которое якобы расширяет границы познания (видимо, посредством того, что Олдос Хаксли использовал для открытия «дверей восприятия) и ту самую «либеральность», то бишь «терпимость». Не видя оппонента, не берусь судить о том, что именно расширилось у Филиппа Николаевича в постлиберальной криминологии, но точно не «границы познания». Они как раз имеют свойство сужаться в случае проникновения в науку служителей культа, которые в качестве инструментов познания признают только пузо и кадило.
Упаси Докинз, я не оспариваю необходимое для науки многообразие мнений. Есть множество достойных работ, посвященных воздействию религиозного воспитания на преступников – к примеру, о влиянии окормления осужденных в исправительных учреждениях разных видов режимов на дальнейший рецидив, и т.д. В них приводятся статистические данные, сравниваются колонии с наличием священников и без, отслеживается дальнейшая судьба «уверовавших» осужденных в аспекте продолжения или прекращения ими преступной деятельности, и прочее. И каким бы ярым противником клерикальных методов исправления осужденных я не была, я не могу при этом отрицать научность изысканий, основанных на эмпирических данных и содержащих логичные, проверяемые выводы.
И статья Селезнева критикуется не потому, что я не согласна с его тезисами, а потому, что она не научна. Религия с наукой не совместима, ибо наука ничего и никогда не воспринимает на веру без доказательств. И даже гуманитарные дисциплины, которые в меньшей мере предполагают эмпирическое познание, чем иные отрасли, пользуются в своей деятельности определёнными эмпирическими методами, анализируя статистические данные, применяя наблюдение, описание и т.д.
Кроме этого, ученые руководствуются исключительно законами логики, которая неприменима в религиозном познании. Филипп Николаевич не приводит никаких данных, занимаясь исключительно цитированием философов, творящих по принципу «я так вижу». В частности, указывается, что преступление – это зло, грех, являющийся неотъемлемой частью человека, ибо человек грешен по факту своего рождения (вспомним все о первородном, и покаемся). При этом основной причиной совершения преступлений автор называет бездуховность, духовно-нравственный кризис, отсутствие моральных ценностей и национальной идеи (противореча сам себе, ибо изначально сказано было, что уж такова природа человека, и ничего тут не поделать). Как же легко и просто, веруя в БГ, одним росчерком пера отринуть целый научный пласт! Безо всякого обоснования отбросить классическую, позитивистскую, неоломброзианскую, социологическую, психологическую, медицинскую и иные криминологические школы; легко забыть о неблагоприятной социально-экономической и политической обстановке, невыносимых условиях жизни, общественной стигматизации осужденных, нерешённых психологических проблемах и психиатрических заболеваниях, в конце концов… Всё ведь от отсутствия веры и засилья «агрессивно-порнографической массовой культуры» (определение которой автор любезно оставляет на милость фантазии читателя).
И только вера в Христа, по мнению автора, удерживает человека от совершения преступлений. Атеисты, агностики, мусульмане, буддисты, Свидетели Иеговы, ЛММнцы и прочие, что, ждем удобного случая?.. Интересно, кстати, Селезнев уже извинился перед К.Дыровым? Ведь на протяжении всей статьи автор красной нитью проводит тезис о том, что только православие может уберечь Россию от краха под гнётом разошедшейся преступности, являясь ее национальной идеей; и лишь в РПЦ ему видится спасительный оплот.
Рассуждая о противоположном преступлению понятии, Селезнев называет не «правомерное поведение», а святость. Очень логично, ну да ладно, в конце концов, «оковы логики с нас Библия сорвала» (с). Идеальным примером «правомерного поведения» автор считает жития православных святых, указывая на их образцовость. Между тем, такие «Образцы» сообщают нам об интереснейших подробностях из жизни святых, например - о разведении червей в ранах, отсутствии гигиены, поедании рвотных масс, самобичевании, голодовках и прочих проявлениях «благодати, духовности, смирения и молитвы». Охотно верю, что при такой насыщенной жизни святым действительно было не до преступлений. Но не вполне понятно, каким образом Филипп Николаевич мыслит сделать эту технологию массовой…
«Светские методы» воздействия на преступность, по мнению Филиппа Николаевича, показали свою полную несостоятельность. При этом не поясняется, какие именно методы он имеет в виду, как они применялись, и почему не дали результатов. Единственное «спасение» от захлестнувшей «Великую Русь» преступности автором видится в возрождении «национальной идеи», которой является православная вера, и непременно от МП РПЦ. Как именно она должна спасти Россию не говорится. Возможно, посредством установления государственной религии; введения ОПК в школах; обращения в православие иноверцев и атеистов с агностиками, а в том случае, если они не поддаются дрессировке – их депортации, геноцида...
Дабы не уподобляться Ф.Н. Селезневу, в конце статьи сделаю вывод. Итак, ВЫВОД: если это – наука, то я – верующая. Цитирование философов при практически полном отсутствии собственных выводов и эмпирических данных, собранное в единый текст, научной статьей не является.
Упаси Докинз, я не оспариваю необходимое для науки многообразие мнений. Есть множество достойных работ, посвященных воздействию религиозного воспитания на преступников – к примеру, о влиянии окормления осужденных в исправительных учреждениях разных видов режимов на дальнейший рецидив, и т.д. В них приводятся статистические данные, сравниваются колонии с наличием священников и без, отслеживается дальнейшая судьба «уверовавших» осужденных в аспекте продолжения или прекращения ими преступной деятельности, и прочее. И каким бы ярым противником клерикальных методов исправления осужденных я не была, я не могу при этом отрицать научность изысканий, основанных на эмпирических данных и содержащих логичные, проверяемые выводы.
И статья Селезнева критикуется не потому, что я не согласна с его тезисами, а потому, что она не научна. Религия с наукой не совместима, ибо наука ничего и никогда не воспринимает на веру без доказательств. И даже гуманитарные дисциплины, которые в меньшей мере предполагают эмпирическое познание, чем иные отрасли, пользуются в своей деятельности определёнными эмпирическими методами, анализируя статистические данные, применяя наблюдение, описание и т.д.
Кроме этого, ученые руководствуются исключительно законами логики, которая неприменима в религиозном познании. Филипп Николаевич не приводит никаких данных, занимаясь исключительно цитированием философов, творящих по принципу «я так вижу». В частности, указывается, что преступление – это зло, грех, являющийся неотъемлемой частью человека, ибо человек грешен по факту своего рождения (вспомним все о первородном, и покаемся). При этом основной причиной совершения преступлений автор называет бездуховность, духовно-нравственный кризис, отсутствие моральных ценностей и национальной идеи (противореча сам себе, ибо изначально сказано было, что уж такова природа человека, и ничего тут не поделать). Как же легко и просто, веруя в БГ, одним росчерком пера отринуть целый научный пласт! Безо всякого обоснования отбросить классическую, позитивистскую, неоломброзианскую, социологическую, психологическую, медицинскую и иные криминологические школы; легко забыть о неблагоприятной социально-экономической и политической обстановке, невыносимых условиях жизни, общественной стигматизации осужденных, нерешённых психологических проблемах и психиатрических заболеваниях, в конце концов… Всё ведь от отсутствия веры и засилья «агрессивно-порнографической массовой культуры» (определение которой автор любезно оставляет на милость фантазии читателя).
И только вера в Христа, по мнению автора, удерживает человека от совершения преступлений. Атеисты, агностики, мусульмане, буддисты, Свидетели Иеговы, ЛММнцы и прочие, что, ждем удобного случая?.. Интересно, кстати, Селезнев уже извинился перед К.Дыровым? Ведь на протяжении всей статьи автор красной нитью проводит тезис о том, что только православие может уберечь Россию от краха под гнётом разошедшейся преступности, являясь ее национальной идеей; и лишь в РПЦ ему видится спасительный оплот.
Рассуждая о противоположном преступлению понятии, Селезнев называет не «правомерное поведение», а святость. Очень логично, ну да ладно, в конце концов, «оковы логики с нас Библия сорвала» (с). Идеальным примером «правомерного поведения» автор считает жития православных святых, указывая на их образцовость. Между тем, такие «Образцы» сообщают нам об интереснейших подробностях из жизни святых, например - о разведении червей в ранах, отсутствии гигиены, поедании рвотных масс, самобичевании, голодовках и прочих проявлениях «благодати, духовности, смирения и молитвы». Охотно верю, что при такой насыщенной жизни святым действительно было не до преступлений. Но не вполне понятно, каким образом Филипп Николаевич мыслит сделать эту технологию массовой…
«Светские методы» воздействия на преступность, по мнению Филиппа Николаевича, показали свою полную несостоятельность. При этом не поясняется, какие именно методы он имеет в виду, как они применялись, и почему не дали результатов. Единственное «спасение» от захлестнувшей «Великую Русь» преступности автором видится в возрождении «национальной идеи», которой является православная вера, и непременно от МП РПЦ. Как именно она должна спасти Россию не говорится. Возможно, посредством установления государственной религии; введения ОПК в школах; обращения в православие иноверцев и атеистов с агностиками, а в том случае, если они не поддаются дрессировке – их депортации, геноцида...
Дабы не уподобляться Ф.Н. Селезневу, в конце статьи сделаю вывод. Итак, ВЫВОД: если это – наука, то я – верующая. Цитирование философов при практически полном отсутствии собственных выводов и эмпирических данных, собранное в единый текст, научной статьей не является.
P.S. А ещё ведь хотела свою работу в этот журнал отправить… Воистину, БГ отвёл.