16 ноября 2022 года в УМЦ им. В.В. Жириновского состоялся круглый стол «Денацификация Украины в свете уроков борьбы России с международным терроризмом в 1990-е годы»
Вниманию читателей предлагается доклад (веб версия), написанный к этому событию, опубликованный в Томе 13 № 3 (36) 2022 "ВЕСТНИК ИНСТИТУТА МИРОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ", стр. 27.
Факторы общественного взаимодействия и современные конфликты в РФ
При анализе общественных отношений и прогнозировании их в будущем времени разные исследователи опираются на разные аксиоматические представления о характере и формах этих отношений, так в СССР, в советском обществоведении, было принято руководствоваться «марксизмом-ленинизмом», «историческим и диалектическим материализмом», основывавшемся в свою очередь на представлениях о первичности труда и классового разделения в общественном развитии (Ф. Энгельс «Происхождение семьи, частной собственности и гос-ва» ) а также на идеях общественного развития от «первобытнообщинного строя» к «капитализму» через «рабовладение» и «феодализм» и далее к «социализму» и «коммунизму», причем в этом развитии менялись формы «производительных сил» и «производственных отношений».
До и после Маркса исследователи брали во внимание и другие «движущие факторы» истории (см. «Идея истории» 1930, Р. Коллингвуд) и способы их отображения в своих сочинениях. Так древние авторы проецировали на общественные отношения субъективные свойства характера руководителей и авторитетов (Платон), отношения борьбы за власть в древнегреческих городах-государствах (Аристотель), способы управления и подчинения (Макиавелли) в иерархии распределения ресурсов. М.М. Филиппов указывал на одновременное воздействие материального обмена и психических процессов в формировании общества («Философия действительности», 1895), В. Вернадский («Научная мысль как планетное явление», 1938) говорит о физической основе всех процессов в биосфере, не исключая и процессов в социуме, взаимодействии «живого» и «косного» вещества вселенной. Н. Винер подметил в «Кибернетике», (1948) сходство биологических процессов и технических разработок в управлении и взаимодействии групп субъектов, а К. Шеннон (1948) создал теорию коммуникации, ставшей основой прогресса современных информационных технологий и изменения общественных отношений в результате появления Глобальной Сети Интернет.
В конце 20 и начале 21 века, в результате распада СССР и «социалистического лагеря» пришло понимание, что теории общественного развития, любые, как бы хорошо и логично они не выглядели «на бумаге», являются только отображением, фиксацией групповых и субъективных представлений, результатом некоего опыта, проецируемого в будущее в форме моделей развития. Такие модели генерирует и т.н. «Римский клуб» и другие научные и общественные объединения, ориентируясь на актуальные инструменты анализа и интерпретации получаемого опыта. В последнее время широко используются компьютерное моделирование, которое также основано на неких концепциях и парадигмах, применяемых выборочно показателях тех или иных экономических, политических, религиозных представлений.
В любом случае все исследователи выделяют некий «материальный» и «духовный» (сознательный, осознаваемый, психический) опыт, различая только «первичность» отношений между их получением и интерпретацией человеком, что не исключает первичности физического опыта действия и вторичности его применения, оценки и передачи поколениями как позволяющего выживать каждому отдельно и всем вместе. Именно опыт совместного существования, бытия и совместной деятельности (в том числе и отношения к идеалам, богам, нравственным установкам и моральным авторитетам) формирует и отношения внутри социума, иерархию управления, и отношения с другими социальными группами.
Так, в обществе натурального обмена (охотников, собирателей) нет необходимости в рыночных отношениях, поскольку обмен и распределение идет без посредников, отсутствует учет имущества и учет времени (кроме сезонов охоты и сбора плодов), поскольку отсутствует торговля, связанное с ней перемещение товаров и т.д. В современном мире существуют одновременно множество таких культурно-технологических укладов, в которых нет длительного опыта собственного развития или оно существует как рефлексия на чужой опыт, а собственный опыт не коррелирует с концепциями и теориями о некоем заданном развитии европейского типа. Формирование государств (как форм управления сложной иерархией социальных отношений) в таких культурных образованиях также носит характер инъекции, внешнего вторжения (импакт), уничтожая существующие родоплеменные, клановые и другие традиционные связи и отношения. (см. А.П. Назаретян, «Нелинейное будущее» 2012, - «техно-гуманитарный баланс») Навязывание, принуждение к использованию такого чужеродного опыта, создает общественные конфликты, проявляющиеся в настоящее время как «цветные революции», используемые инициаторами как метод, общий инструмент для получения управления над ресурсами и населением конкретной территории, культуры
То, что произошло на Украине, показывает, что уроки 90-х руководством РФ и обществом были выучены только частично. Основное отличие ситуаций между конфликтом на Кавказе в 90-е годы и в Украине, в том, что конфликт в 90-х был внутренним делом РФ и решался в юридических границах РФ. В Украине, – формально это конфликт с внешней угрозой, межгосударственный конфликт. В обоих случаях никто не занимался, или занимался недостаточно профилактикой конфликта, то есть устранением его причин экономических и политических, разрушением планов организаторов и исполнителей.
Идеологема «международный терроризм» указывает на некую априори существующую деятельность вне юридически признанных государственных образований и национальных (народных, традиционных) институтов. Фактически же любая террористическая деятельность любых лиц и в любые времена направлена на изменение существующей ситуации (политической, религиозной, имущественной) с помощью террора, - инструмента совершения преступлений для создания в обществе ситуации истерики и паники, и, в результате, - неприятия существующих систем управления и распределения ресурсов, перехвата управления и передачи его третьим лицам, заказчикам, организаторам и спонсорам террора.
Внедрение понятия «международный терроризм» в общечеловеческое сознание, - нацеленная, специально организованная, или формально исполняемая (без учета последствий) работа для утверждения такой деятельности как легитимной, привычной в отношениях между государствами и народами. Соответственно «борьба с терроризмом» воспринимается как борьба с природными катаклизмами и стихиями, которые невозможно предотвратить, а сам «терроризм» или «международный терроризм» как некое вполне законное, «естественное» состояние общественных взаимодействий. Таким образом за пределы общественного внимания выводятся процессы подготовки, организации и спонсорства терроризма и террористических организаций, как инструмента для захвата власти в других странах, захвата ресурсов и получения контроля над политической и экономической деятельностью.
В 90-е годы на Кавказе борьба велась с военизированными группами, которым внушались идеи религиозной розни и религиозного превосходства, а также использовались исторические факты национального унижения и конфликта культур (кавказские войны в Российской империи, выселение в СССР и т.п.). Решение конфликта произошло после принятия решения о прекращении вооруженной борьбы самими «боевиками», когда их ответственным и мудрых лидерам (как и на российской стороне) пришло понимание бесперспективности военного способа решения конфликта, состоялись переговоры и на их основе построились отношения доверия и сотрудничества.
На Украине процесс «нацификации» произошел не только на уровне неких общественных групп или военизированных формирований, он захватил и структуру государственного управления, и вооруженные силы. Причем этот процесс шел не только в самой стране, но и при активнейшем участии лоббистов в Канаде и США, а также при постоянной апелляции к ЕС, как некоему идеалу, с которым стремится «слиться» украинское общество. Также сильное влияние оказало размежевание по религиозному признаку, когда активное продвижение адептами РПЦ (из РФ) идеи «русского мира» в Украине встретили неприятие со стороны «униатов», УПЦ, и других конфессиональных групп, избегавших поглощения со стороны «большого православного брата».
Фактически, идея отделения от всего «русского» (после отделения от СССР и до отделения – существования большой антисоветской «прослойки» а ранее и антироссийской, антиправославной) стала «идеей фикс», главной движущей силой политики украинской власти, в отличие от Кавказа, где не было идеи разделения на «наших» и «не наших» мусульман, и не навязывалась идея «русского мира», а идея общего братства была ориентирована не по религиозной или национальной принадлежности, а против преступников и бандитов как разрушающих общий для всех порядок и общий социальный мир.
При похожих формах организации и деятельности «укронацизм» отличается от радикального исламизма (поддерживаемого западными спецслужбами и политикумом) тем, что он сам организует т.н. «запад» на борьбу с «русскими», провоцируя западную общественность и руководителей на принятие решений о выделении средств, поддержке на политическом уровне и т.п. Более того, представители «укронацистов» не стремятся создавать, как исламисты, свое государство, оно у них формально есть и они его используют как инструмент получения материальной и моральной поддержки, фактически торгуя ресурсами природными, производственными и человеческими, поставив своим идеалом исключительно «борьбу» с РФ и всем, что с ней связано, в том числе и общей историей и т.п.
Во все времена поколенческая агрессия (противостояние отцы-дети) использовалась как инструмент решения различных проблем, в основном для создания проблем соседям, «врагам», конкурентам, от периодических нашествий кочевых племен до «крестовых походов» и т.п., - агрессия сублимировалась и направлялась вне социума, нагружаясь идеологиями превосходства нации, религии, освобождения «гроба господня», принимая формы и набегов на более богатые общества и организованного наемничества (практика Пруссии, Иностранный Легион, ЧВК и т.п.).
При переходе общества к новым технологическим способам получения и распределения ресурсов (смена культурно-технологического уклада) агрессия поколений приобретает (выливается) формы революций (бунтов, переворотов), которыми пользуются для захвата контроля различные внутренние и внешние акторы (субъекты) политического действия, от политических партий и объединений до кланов, разведывательных структур и т.п.
Фактически «укронацизм» это деструктивная форма архаичного (родоплеменного) существования, отличающаяся и от германского, гитлеровского нацизма (строившего «третий рейх») и от исламского фундаментализма (идея «исламского гос-ва») отсутствием стремления к созиданию. Это паразитирующая на страхах «запада» перед «востоком» структура, вгоняющая (вменяющая) «запад» в комплекс вины, ведущая к самоуничтожения саму себя и своих помощников, разрушающая иерархию общественных отношений, собственного государства, экономику, поскольку упрощающимся до родоплеменных отношений нет необходимости в использовании сложных общественных инструментов обмена и производства ресурсов, а носители таких отношений автоматически становятся врагами, подлежащими уничтожению…
Исторически т.н. «набеговая экономика» (политически как «гетманство» и «казачество»), сохранявшаяся до поглощения территории современной Украины Россией при Екатерине Второй, является онтологическим фактором образования «укронацизма», отсутствием национального опыта создания и существования народов Украины в собственном общем государстве.
Понятно, что ждать «перехода на светлую сторону» от такого «предмета» ждать не приходится, сам процесс «денацификации» должен включать в себя не просто военную победу и юридическое осуждение носителей идеологии, но и полный контроль над обществом для воспитания нового, созидающего, а не торгующего своей ненавистью поколения.
Но и это не будет гарантией от попыток реванша, или создания движения «нового нацизма» (любого «радикализма») в будущем, если не будет организовано воспитание и образование, увлечение молодежи некими более высокими идеалами, чем стремление к быстрому доступу удовлетворения своих физиологических потребностей и невежественных, маргинальных и «пещерных» идей. Профилактикой любого «нацизма» как идеологии превосходства может быть только научное, светское образование, воспитание равноправных отношений интернационализма и пересмотр «традиционных» отношений эксплуатации себе подобных с помощью такого инструмента как «террор».
Но и воспитание сложных отношений невозможно вне необходимости их применения, так, навыки культуры посещения оперы и профессия портного, умеющего шить фраки и вечерние платья, не будут восприниматься в культуре где нет соответствующего опыта, или будут принимать формы карго-культа, имитации.
Именно включение народов Кавказа в общий проект «Россия», осуществление достойной роли в отношениях с другими общественными и национальными образованиями, свобода реализации собственных традиций и ценностей, а также равноправные экономические и политические отношения содействует социальному миру и общему развитию национальных культур и общей, многонациональной российской культуры. Чего можно и должно ожидать и реализовывать в Украине, и, в первую очередь теми, кто считает себя украинцами.
И.Ю. Кондратьев