«Сатанинские суры» Салмана Рушди долго считались символом свободомыслия в мусульманском мире. Фото Reuters
Исследователь религии вспоминает, как в молодости решил навестить друга в Шотландии. По телефону друг предложил встретиться в центре города... в церкви. Тогда еще будущий исследователь быстро отыскал старинное готическое здание и в ожидании назначенного часа гадал, почему его не менее молодой друг предпочел встретиться именно в церкви, а не в каком-нибудь другом, более увлекательном месте. Наконец друг появился и вместе они вошли в... Оказалось, что у церкви закончились прихожане, здание продали, и новый владелец открыл в бывшем храме паб в кельтском стиле.Исследователь религии вспоминает, как в молодости решил навестить друга в Шотландии. По телефону друг предложил встретиться в центре города... в церкви. Тогда еще будущий исследователь быстро отыскал старинное готическое здание и в ожидании назначенного часа гадал, почему его не менее молодой друг предпочел встретиться именно в церкви, а не в каком-нибудь другом, более увлекательном месте. Наконец друг появился и вместе они вошли в... Оказалось, что у церкви закончились прихожане, здание продали, и новый владелец открыл в бывшем храме паб в кельтском стиле.
Эта история, имевшая место в начале 90-х, показывает перемены в отношении к религии. Чтобы отследить тенденции в религиозности, социологи используют несколько простых индикаторов. В их числе посещаемость религиозных служб, высказывание убеждений, поддержка доминирующих религиозных течений и т.д. Но сама динамика религиозности мало интересовала социологов, и собирать необходимые данные начали сравнительно недавно.
Утрата веры в Бога нередко бывает следствием обманутых надежд. Кадр из фильма «Рай: Вера». 2012
Вы только взгляните на современный мир. Четверть датчан и словенцев утверждают, что не верят в Бога даже в широком смысле. При этом часть неверующих датчан продолжает принадлежать к национальной церкви. Странное противоречие, но задумайтесь: ведь это теперь отчасти церковь неверующих. Около 30% немцев и бельгийцев не религиозны. В Великобритании всего 2% населения регулярно посещают богослужения, процент нерелигиозных людей растет быстро. При сохранении тенденции половину населения Великобритании скоро составят нерелигиозные граждане. Немного отстает Франция, в которой 40% нерелигиозного населения. И наконец самое интересное. В начале XXI столетия, впервые в истории появились страны, в которых нерелигиозные люди составили большинство – Норвегия и Нидерланды. Примечательно, что они неизменно оказываются впереди планеты всей по части экономических и социальных успехов.
Европа не религиозна (кроме Польши, Мальты, Албании, Греции, Румынии). Если бы дело было только в Европе, я не стал бы писать об этом. Секуляризм бродит по планете. Интересно, что в 90-х влиятельные социологи религии отвергали концепцию секуляризации. Они считали секуляризацию европейским явлением, указывали на очень религиозные США. А тем временем религиозные лидеры в Штатах жаловались на отпадение страны от веры. Как показали дальнейшие события, они лучше понимали происходящее, чем маститые исследователи. Теперь около 25% американцев говорят, что не принадлежат ни к какой религии. Более того, с течением времени они становятся менее религиозными в убеждениях и повседневной жизни. США остаются религиозной страной, но прежнего монолита больше нет. Ежегодно в США открывается 4 тыс. церквей. Но 7 тыс. закрываются. 60 лет назад в США было 450 тыс. церквей, сейчас осталось 300 тыс. В США молодежь менее религиозна, поэтому естественная смертность смещает население в сторону светскости. Но дело не только в этом. Даже в группе 60+ люди уходят из церкви. И раз уж речь о Северной Америке, упомяну, что четверть канадцев также не религиозны.
Если вы считаете, что секуляризм – это европейская фишка, имейте в виду, что в Европе можно найти страны, которые гораздо религиознее некоторых азиатских. 20% японцев называют себя религиозными. Таковых было в три раза больше в середине прошлого века. Это находит отражение и в повседневной практике. 40% японцев имеют дома камидану, то есть «полку для богов», аналог угла для икон. В середине прошлого века 75% японцев выделяли место для камиданы. Описать религиозность корейцев сложно, но более 40% из них теперь не религиозны. Таким образом, они более не религиозны, чем австралийцы – 29,6% (перепись 2016 года). В этом отношении Новая Зеландия также опережает Австралию – 40%. Те страны, в которых религию подменяет официальная идеология, я не рассматриваю.
Секуляризм добрался и до Латинской Америки. Не религиозные люди составляют 8% населения в Бразилии, 16% в Чили и 18% в Доминиканской Республике. Не так уж это и много. Однако важно то, что традиционно религиозная Латинская Америка в настоящее время наименее религиозна, чем когда-либо в истории. А лидером в Латинской Америке, судя по всему, является Уругвай – свыше 30%. Кстати, 20% населения Ямайки также не религиозны.
«Сатанинские суры» Салмана Рушди долго считались символом свободомыслия в мусульманском мире. Фото Reuters «Сатанинские суры» Салмана Рушди долго считались символом свободомыслия в мусульманском мире. Фото ReutersНе ждите сюрпризов от Африки. Тут все, как и следовало ожидать. Но есть отдельные признаки. Как это известно по опыту разных стран, крупные города становятся флагманами секуляризма. По опросам, 10% населения Габона обходятся без религии. И 20% населения Ботсваны.
Теперь исламские страны. Стандартных социологических данных по ним мало, а достоверность данных сомнительна. В конце концов в 13 из этих стран за неверие полагается смертная казнь, хотя власти предпочитают ее избегать, заменяя наказание или выдавливая уличенных за пределы страны. Даже без смертной казни отказ от религии сурово преследуется как уголовное преступление, неверующие подвергаются преследованию со стороны большинства, включая членов своей семьи. Можно вспомнить случай, когда за отрицание религии в Египте судили студента. В качестве свидетеля обвинения выступал его отец.
В странах, которые мы называем исламскими, также все больше и больше людей отказываются от религии. Сравнительно недавно исламские фундаменталисты обеспокоились существованием в социальных сетях групп для неверующих из таких, например, стран как Египет, Саудовская Аравия или Иордания. Журналисты спросили по этому поводу Рабаб Камаль – женщину, которая занимается популяризацией секуляризма в Египте. Она ответила, что знает намного больше неверующих египтян, чем можно найти в Facebook. Али Ризви, написавший книгу о неверующих из мусульманских стран, утверждает, что получил тысячи и тысячи писем от резидентов этих стран с просьбой высказаться за них. Когда кто-то из американских атеистов решил провести всемирную интернет-перепись атеистов, предсказуемое большинство участников оказались из англоговорящих стран. Однако в топ-10 не попали такие фавориты, как Норвегия или Нидерланды. Зато в нем оказались Иран и Турция. Примечательно, что первый вообще теократия.
Неверующие в исламских странах сегодня делают то, что неверующие в XVIII–XIX веках делали в Европе. Тогда неверующие европейцы подпольно печатали книги. Сегодня неверующие арабы идут в Интернет. И находят единомышленников, знакомятся с идеями, которые преподаватели ислама и религиозные родители не упоминают. Мир регулярно сходит с ума от того, что исламские террористы используют социальные сети. Но то, что социальные сети используются бывшими мусульманами, чтобы распространять светскую культуру, главным образом остается незамеченным. И это вопиющее упущение.
И наконец Россия. Религиозная картина в России парадоксальна, что вызывает постоянные споры. Одни и те же данные используются для доказательства того, что Россия и необыкновенно религиозна, и что она, по существу, не религиозна. Лучше всех эту картину описал Pew Research Center (PRC) в недавнем исследовании. Согласно выводу PRC, религиозность в России не уникальна, а типична для постсоциалистических стран, в которых доминирует православие. Для таких стран характерны, во-первых, высокая декларируемая религиозность, во-вторых, низкое участие в деятельности религиозных организаций, в-третьих, сильная связь между религией и национальностью (см. тезис «русский – значит православный»). На этом фоне политический режим проводит клерикальную политику – административными и пропагандистскими мерами внедряет религию, и с течением времени клерикальная политика получает больше поддержки. А политическая элита вместе с элитой крупных религиозных групп постепенно формируют единую номенклатуру. По опросам общественного мнения, около 90% населения в России заявляют о своей религиозности. Но, по некоторым данным, в последние годы появилась тенденция к снижению этого уровня, хотя и в рамках статистической погрешности. Раздражение этой политикой властей России постепенно растет.
Таков мир, в котором мы живем. Легко заметить, что он менее религиозен, чем принято думать. Но что существенно: осознание того, насколько он стал светским, не поспевает за секуляризацией. Это печально и должно быть исправлено. Что, если светскому обществу на самом деле приходит конец? Существует идея «постсекулярного общества», которая для некоторых заменила ожидание Второго пришествия. Несколько десятилетий назад было объявлено, что секулярный мир достиг своего пика, и религия скоро начнет отвоевывать прежние позиции, а может, уже отвоевывает. Проходит десятилетие, а тезис остается прежним: постсекулярный мир вот-вот настанет или уже наступил. Одним из последних эту идею поднял на щит религиовед, главный редактор журнала «Государство. Религия. Церковь» Дмитрий Узланер. Можно, например, найти выступление эстонской журналистки Кадри Лийк, которая утверждала на основании своего опыта жизни в Великобритании, что религия вернется в жизнь людей, но не приводила никаких оснований для такого вывода.
Когда в 2010 году мы создавали фонд «Здравомыслие», кто-то в православных СМИ прокомментировал: мол, какие ретрограды, весь мир давно говорит о постсекулярном обществе, а они только сейчас решили за светскость поагитировать. Как благосклонны к этим идеям реальные данные? Не особо. За прошедшие годы, проведенные в ожидании постсекулярного мира, сам мир становился более светским и менее религиозным. Можно подвести итог: лучшие данные, которые у нас есть, не поддерживают концепцию постсекулярного общества. Но что же дальше?
Я не буду прозревать будущее – неблагодарное это дело. Многие мои друзья и единомышленники придерживаются убеждения о неотвратимости социальных изменений. Они считают, что мир неизбежно будет становиться более светским. Я сам раньше придерживался этой точки зрения, однако в итоге отказался от нее. Прежде всего для нее нет совершенно никаких оснований, помимо индуктивной логики. А в чем слабость индуктивной логики, можно узнать из множества пособий по логическим ошибкам. Я думаю, что религия действительно может вернуться в жизнь общества при условии, что религиозная культура или религиозные организации в светских странах смогут предложить населению нечто такое, что будет пользоваться спросом. Пока они не преуспели.
Какова же мораль? Во-первых, давайте вместе возрадуемся прогрессу светского мира. Так держать, мир! Этот прогресс тем более прекрасен, что светскость связана с лучшим качеством жизни и большей безопасностью. Во-вторых, те же социологи, которые описали для нас светский мир, обнаружили, что есть нерелигиозные люди, которые опасаются своих убеждений, потому что считают, что почти все вокруг религиозны. Собранные данные показывают, насколько реальность не такова. Наша психика так функционирует, что человек в большей мере принимает свои убеждения, когда находит единомышленников. Есть спорная, но правдоподобная гипотеза о том, что Интернет сам по себе является драйвером светскости. Согласно гипотезе люди с сомнениями, особенно в религиозных странах, с помощью Интернета обнаруживают, что у их соседа аналогичные сомнения; они находят единомышленников, поддержку и необходимую информацию. Без Интернета такие возможности были бы ограничены. Но думают так не только социологи. Религиозные группы всегда пристально следили за монополией на информацию. Поэтому они всячески одобряют различные ограничения и запреты в Интернете. Недавно, например, в ответ на недоуменные вопросы Московская патриархия сообщила свое понимание светскости. Оказывается, в церкви не против того, что человек не религиозен, там только против того, чтобы человек об этом открыто говорил. В общем, если вы не хотите быть с РПЦ – так уж и быть. Но вам следует молчать об этом. Чего нам, конечно, делать не следует. Напротив, следует использовать любую возможность, чтобы сказать сомневающимся и не очень, что светский мир огромен и гостеприимен. Нас много и должно быть еще больше.
Василий Матвеевич Томсинский – психолог, один из основателей фонда «Здравомыслие».