РЕЛИГИЯ В БЕЛОРУССКИХ ДИССЕРТАЦИОННЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

РЕЛИГИЯ В БЕЛОРУССКИХ ДИССЕРТАЦИОННЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

(2004–2015 гг.)[1]

Аннотация:

Статья представляет собой обзор диссертационных исследований белорусских ученых, посвященных изучению места и роли религиозного фактора как на различных исторических этапах развития белорусской государственности, так и в современной социально-политической системе общества.

Ключевые слова: религиозная политика, свобода совести, национальная идеология, политические технологии, государственно-конфессиональные отношения

RELIGION IN POLITICAL PROCESSES (DISSERTATIONS REVIEW FOR 2004–2014)

Summary:

The article discusses the main directions in social and political studies of Belarusian scientists devoted to issues of church and state relations, problems of making religion politically loaded and its influence on the development of modern society. The role of the religious factor in political processes and technologies is increasingly becoming the subject area for dissertation research indicating a certain social order in the scientific field and relevance of this trend.

Key words: religious policy, freedom of conscience, national ideology, political technologies, policy and confessions relations.

Введение

Религиозная проблематика все чаще становится предметом научных исследований в самых различных отраслях гуманитарного знания. Изменения исследовательских приоритетов связаны, в первую очередь, с глобальными социальными трансформациями, происходившими на постсоветском пространстве в последние десятилетия. Однако, если в начале 1990-х сам факт обращения ученых к проблемам вписывания религии в социально-политическую систему общества являлся некоторым научным новаторством, свидетельствовавшим об изменении мировоззрения и ценностных установок в общественном сознании, то в настоящее время можно говорить об определенном социальном заказе.

Анализ диссертационных исследований за последние 11 лет (2004–2015), в которых в той или иной мере присутствует обращение к религии в контексте ее взаимосвязи с социальными и политическими процессами и институтами, дает возможность постановки и решения ряда задач по выявлению:

а) основных тематических направлений диссертационных исследований, теоретических и методологических подходов, концепций, парадигм;

б) взаимозависимостей и взаимовлияний политических и религиозных процессов;

в) недостаточно изученных на сегодняшний день аспектов взаимодействия религиозной и политической сфер белорусского общества.

В обзор не включены работы, выполненные в рамках философии религии, культурологи и искусствоведения, авторы которых, хотя и обращаются в своих исследованиях к институту религии, но в качестве предмета изучения рассматривают богословские аспекты вероучений, религиозную онтологию и гносеологию, семантику религиозных обрядов и т.п. вопросы, непосредственно не затрагивающие социально-политическую обусловленность религии.

Предметное поле научных исследований: краткая характеристика

Отличительной особенностью рассматриваемого направления является то, что большинство диссертационных работ выполнены «на стыке» сразу нескольких отраслей гуманитарного знания – социологии, философии, истории, политологии. Общее количество и динамика представления диссертационных работ по годам и отраслям науки приведены в таблице.

Как видно из таблицы, распределение по годам достаточно равномерное, за исключением периода с 2009 по 2011 гг., когда за три года к защите было представлено всего две диссертации. Кроме этого, следует обратить внимание, что по политическим наукам подготовлено всего две работы – в 2005 и в 2014 гг., т.е. с разбежкой в 9 лет. Очевидно также то, что в последнее время наблюдается повышенное внимание к религиоведческой тематике: только за полтора года (2014–2015) к защите представлено 7 работ.

Таблица – Количество диссертационных работ, представленных к защите, по годам/отраслям науки

Религия в социально-политических исследованиях

В работах политологов (С.С. Давыденко, А.В. Шерис) религия рассматривается не только как составляющая мировоззрения и один из маркеров социокультурной идентификации верующих, но и как самостоятельная институционализированная идеология, враждебность или лояльность установок которой по отношению к политической власти способны оказывать значимое влияние на социальную стабильность и гражданское согласие в обществе. В то же время, выступая одним из инструментов внутренней и внешней политики государства, религиозный фактор в равной степени может оказывать как стабилизирующее, так и дестабилизирующее воздействие на политическую систему.

Отмечая совпадение ряда функций религии и политики, С.С. Давыденко и А.В. Шерис сходятся во мнении, что при выборе общих стратегий национальной безопасности и конкретных моделей государственно-конфессиональных отношений необходимо учитывать, во-первых, духовно-нравственный потенциал традиционных конфессий, и, во-вторых, исторически сложившуюся конфессиональную структуру белорусского общества. В настоящее время, по мнению А.В. Шериса, ее образуют религиозное ядро (традиционные конфессии), оказывающее наибольшее влияние на политическую стабильность, и периферия (нетрадиционные конфессии), сочетающие в себе как легальные, так и нелегальные формы [1, с. 2–4, 12]. Соответственно одним из условий эффективности государственной религиозной политики предполагается сочетание принципов социального партнерства государства с традиционными конфессиями и ограничения деятельности тоталитарных сект [2, с. 15–16].

В рамках социологического подхода выполнены исследования Н.Л. Балич, Д.К. Безнюка, О.А. Шелест, Е.В. Шкуровой.

Рассматривая религиозный фактор как один из инструментов социального управления, Д.К. Безнюк отмечает, что современное положение Белорусской Православной Церкви также продиктовано в основном политическими факторами, поскольку отношения государства и церкви традиционно обусловливались, во-первых, «сугубо функциональными установками на использование ее символических и материальных ресурсов со стороны государства». Во-вторых, стремлением государства к жесткому контролю за деятельностью церкви и вписыванию ее в существующую политическую систему [9, c. 12–13].  Подобный функциональный подход к религии со стороны государства обусловливает и конкретную схему (модель) религиозной политики, структурными элементами которой соответственно выступают ее мировоззренческая, стратегическая и доктринальная основы [9, c. 7]. Учет и сочетание всех трех элементов обеспечивает относительную бесконфликтность конфессионального пространства белорусского общества, стабильность политического развития. 

Ситуация в сфере реализации свободы совести и религиозных свобод оказывает также существенное влияние на имидж и положение страны на международной арене. Так, подчеркивая возрастающую роль религиозного фактора во внешнеполитической сфере, Д.К. Безнюк отмечает, что в настоящее время «состояние свободы совести в Беларуси стало отрыто использоваться западной дипломатией как инструмент давления на нашу страну; религия, вернее сфера свободы совести, превратилась в инструмент политического противостояния» [9, c. 4].

Зависимость религиозного фактора от политических процессов отмечает и Е.В. Шкурова, диссертационное исследование которой посвящено особенностям развития государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений. Изучение институциональной структуры религиозного поля Республики Беларусь, анализ его социальной динамики позволяют автору сделать вывод о том, что на определенном этапе развития конфессиональная структура общества, как и степень влияния конфессий, зависит от религиозной политики государства, модели государственно-конфессиональных отношений и других политико-правовых факторов.

В этой связи отмечается, что, с одной стороны, «связь политической жизни общества с религиозными воззрениями его граждан заключается в том, что от политического режима, установленного в государстве, напрямую зависит степень религиозной свободы общества». С другой стороны, религиозная организация также может оказывать опосредованное политическое влияние на своих адептов через политических и государственных деятелей, позиционирующих себя как приверженцев той или иной конфессии [6, с. 11].

О.А. Шелест и Н.Л. Балич [4], обращаясь в своих исследованиях к особенностям нетрадиционных форм религиозности, актуализированных в сознании, структуре самоидентификации и поведении верующих, также рассматривают феномен новой религиозности в контексте глобальных социокультурных и политических трансформаций ХХ века.

В частности, отмечая возрастающую активность религиозных институтов в том числе в политической сфере, О.А. Шелест подчеркивает, что религиозная и конфессиональная самоидентификация в настоящее время уже «не является индикатором, однозначно определяющим содержание религиозных представлений и особенности культового поведения верующих» [2, с. 4]. В соответствии с этим утверждением автор выделяет четыре доминирующих типа религиозности, присутствующих в современном белорусском обществе: мистически ориентированная, ортодоксально ориентированная, ритуально ориентированная и социально ориентированная религиозность [2, с. 16]. Учитывая постоянный поиск и бесконечную дискуссию социологов о необходимости новых подходов к изучению и измерению религиозности в постсекулярном мире, представленная О.А. Шелест типология представляется одной из наиболее адекватных социокультурным реалиям постсоветского пространства и несомненно заслуживает пристального внимания.

В работе Н.Н. Сухотского на основе обширного эмпирического материала предпринимается попытка обосновать необходимость широкого внедрения религиозных дисциплин в учебный процесс. Автором делается акцент на равноценной взаимосвязи религии и образования, представляющей собой «сложную многовекторную и полифункциональную систему социальных и культурных взаимодействий» [22, с. 13].

Предложенная авторская типология социального взаимодействия образования и религии включает в себя четыре типа: «традиционный», «компромиссный», «светский» и «атеистический» [22, с. 14]. Однако в основание данной типологии Н.Н. Сухотский положен характер взаимоотношений социальных институтов, что представляется несколько дискуссионным и требует уточнений. Различия в ценностных ориентациях различных групп школьников (например, преобладание гедонистических устремлений у школьников, не охваченных работой церковных воскресных школ) также спорно связываются автором исключительно с фактом посещения конфессиональных школ, оставляя за рамками рассмотрения влияние социальной среды и факторов первичной социализации [22, с. 16].

О.А. Алампиевым анализируется широкий спектр социальных условий и предпосылок интеграции в белорусское общество групп мигрантов-мусульман.  Государственная миграционная политика рассматривается как фактор, обусловливающий и перспективу интеграции мигрантов-мусульман, и их возможную самоизоляцию. Отдельную проблему данных социальных групп составляет формирование закрытых этнорелигиозных общин, противоречащих социокультурным, а в некоторых случаях и правовым нормам белорусского государства [17, с. 15].

Религия в исторических и философских исследованиях

Общей чертой большинства работ, выполненных в рамках исторических исследований, является рассмотрение государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений в контексте их жесткой обусловленности общественно-политическими событиями. В целом ряде работ так или иначе основной предпосылкой становится изучение зависимости внутрицерковных и межконфессиональных процессов от геополитических интересов Российской Империи и Польши. Религия на белорусских землях чаще всего выступала «разменной монетой», инструментом борьбы за сферы влияния, средством достижения политических целей соседних государств.

Так, при коллизии государственных и церковных интересов решающим фактором становилась воля монарха, а в случаях межконфессиональных споров и передела церковного имущества судебные дела приобретали политический оттенок. Решения по таким делам зачастую принимались в соответствии с религиозной направленностью, а не по существу рассматриваемого иска. Даже вопрос объединения церквей, являющийся, главным образом, богословским, разрешался в политической плоскости, что имело в последующем множество негативных последствий, как для самой церкви, так и для государства [11, c. 9, 14].

Статус и деятельность католической церкви в составе Российской империи, по мнению историков, также был обусловлен политическими интересами: с одной стороны, процессами закрепления белорусских земель в составе Российской Империи, с другой стороны, необходимостью поддержания связей Российской Империи с Римом [16, c. 9–10].

В то же время сложившаяся ситуация требовала решения ряда возникших проблем: во-первых, устранение польского социокультурного (в первую очередь языкового) и политического влияния на белорусских землях, а также сильных националистических (как правило, оппозиционных царским властям) настроений. Во-вторых, необходимость нейтрализации недовольства и противодействия со стороны католического духовенства, вызванного борьбой с польским влиянием и утверждением привилегированного положения РПЦ [16, c. 4]. В-третьих, обеспечения контроля за политически «неблагонадежными» конфессиями и их лояльности в обмен на гарантии веротерпимости, т.е. попытки выстраивания партнерских, а не конкурентных государственно-конфессиональных отношений [14, c. 3–4].

Ярким примером прямой зависимости даже внутрицерковных процессов от политических факторов является динамика и периодичность культа Ефросиньи Полоцкой, изучению которого посвящено диссертационное исследование Г.М. Мысливец. Предсказуемо в годы, пришедшиеся на деятельность Полоцкой униатской епархии (1596–1833) культ святой был упразднён, оставаясь лишь в народной памяти, и территориально перемещался из Полоцка в Киев (Киево-Печерскую лавру). Также предсказуемо почитание Ефросиньи Полоцкой отметилось бурным всплеском после включения белорусских земель в состав Российской империи и практически полным забвением в советский период («безманастырскі перыяд») [19, c. 14].

Е.Н. Борун, ставя своей целью своего исследования выявление влияния православных монастырей на социальную жизнь белорусского общества, в положениях, выносимых на защиту, тем не менее, последовательно обосновывает диаметрально противоположную зависимость. Комплекс мер, принятых правительством Российской Империи, был направлен на интегрирование православных монастырей белорусско-литовских епархий в структуру православной церкви. Жёсткая регламентация российским законодательством деятельности монашествующего сообщества обусловливала направления и содержание его социальной деятельности «не столько стремлениями и желаниями монашествующих, сколько государственным принуждением» [20, с. 3–4]. Отдельный раздел диссертации Е.Н. Борун посвящен системе государственно-церковного управления православными монастырями, а также их использованию в качестве воспитательно-исправительных учреждений.

В.В. Сушко, прослеживая эволюцию взаимоотношений государства с неопротестантскими деноминациями, непосредственно связывает ее с эволюцией общественно-политических изменений белорусского общества [18, c. 12]. Сам факт появления и активного распространения неопротестантских религиозных объединений в Беларуси в ХХ веке обусловлен внешнеполитическими потрясениями, в частности, событиями Первой мировой войны, когда немецкие военнослужащие способствовали активизации неопротестантизма на оккупированных территориях [18, c. 13].  В настоящее время неопротестантские общины и группы являются наиболее динамично развивающимися религиозными объединениями в Республике Беларусь за счет жестко выстроенной адресной работы как с целевыми социальными группами (в первую очередь, молодежью, многодетными семьями и пенсионерами), так и социальными институтами, способствующими привлечению большого числа новых адептов (образование, социальная сфера, сфера молодежного досуга) [18, c. 18].

C.Ф. Веремеев, проводя комплексный анализ белорусской историографии истории христианских конфессий в 20-30-е гг. ХХ в., констатирует зависимость выбора тематики и методологии исследований от политического курса в стране. Указанная зависимость свидетельствует также о преобладании инструменталистского подхода, сужая тем самым поле научного поиска и не способствуя объективности картины прошлого христианских конфессий [21, с. 14].

Анализ христианских подходов глобальным проблемам современности, осуществленный в диссертационной работе Г.А. Кругловой, позволяет вскрыть главную особенность современной «христианской глобалистики», по сути представляющей собой системное противоречие: объяснение основными христианскими конфессиями природы глобальных мировых проблем современности не социально-политической обусловленностью, а фактом грехопадения человека. Т.е. находясь внутри общественно-политической системы, формируясь под ее влиянием и являясь частью ее, рассматривать решение ее проблем вне общественного контекста. Так, например, «поддержка деятелями католицизма различных политических сил во многом обусловили непоследовательность и внутреннюю противоречивость ее миротворческих концепций». В свою очередь, существование РПЦ в условиях советской политической системы обусловило «поддержку ею мирных инициатив советского государства и явилось продолжением и развитием на уровне массового религиозного сознания конкретных государственных миротворческих предложений» [5, с. 20, 25].

Обращает на себя внимание, что социальная концепция Русской православной церкви (далее – РПЦ) в отдельных положениях оценивается автором как наиболее конкретная по сравнению с другими социальными доктринами христианских конфессий, поскольку РПЦ, наряду с богословским объяснением, в частности, экологических проблем, признается влияние ряда социальных и политических факторов. Однако сводятся указанные факторы к таким традиционным для современной православной риторики аргументам, как «отход от христианских принципов», «изменение религиозных верований» и т.п., что делает отмеченную автором конкретность достаточно условной и дискуссионной [5, с. 16].

Диссертационное исследование И.А. Барсук посвящено изучению духовно-теоретических истоков становления социокультурной идентичности восточных славян. Связывая формирование базовых славянских ценностей с историей племенных союзов, этнополитических сообществ, а также Киевской Руси, автор, однако, во главу угла ставит аксиологический подход, отдавая безусловный приоритет религиозно-ценностному влиянию на идентичность [7, с. 10]. Именно религиозно-ценностное восприятие, обусловленное в первую очередь христианским мировоззрением, по мнению И.А. Барсук, сформировало предрасположенность восточных славян к архетипу «Святой Руси» – единого духовного, культурного и геополитического пространства белорусов, русских и украинцев.

В то же время, анализируя генезис сложной семантической структуры архетипов восточных славян, в том числе архетипов власти и государственности, автор отмечает и воздействие геополитических факторов. Так, византийское влияние сыграло ключевую роль в формировании социально-экономической структуры общества и представлений о власти, а включенность восточных славян в различные социально-политические институты способствовало трансформации идей соборности [7, с. 13].

Особенности институционализации христианских религиозных ценностей и их влияния на развитие белорусской государственности рассматриваются также Е.А. Лагуновской. Отмечается тот факт, что в «общественно-политической практике белорусского государства возрастает роль наследия христианства, однако в реальном процессе социальной коммуникации значительная часть белорусского общества руководствуется широким диапазоном ценностных ориентаций и установок» [3, с. 14]. В этой связи подчеркивается особая роль внутриполитической деятельности белорусского государства по развитию его духовной сферы.

Анализируя специфику трансформаций идейных установок и форм деятельности православия как значимого фактора реализации религиозной политики государства, Н.М. Кожич, указывает, что сама постановка вопроса о необходимости церковных преобразований, а позже и церковная реформа были обусловлены общей тенденцией демократизации общественной жизни. Сопровождалась указанная тенденция огосударствлением церкви, проявившимся «в бюрократизации церковного управления, идеологизации мировоззренческих установок, направленных на всемерное поддержание самодержавного строя» [8, с. 9]. Религиозная политика России и Польши, использовавших религию в качестве инструмента политических притязаний и духовной ассимиляции белорусского этноса, во многом определила как характер взаимоотношений двух ветвей христианства (православия и католицизма), так и их идеологию, церковное устройство, специфику религиозной идентификации народов.

Следует, однако, обратить внимание и на некоторую неоднозначность в исследовательской позиции автора. Последовательно раскрывая и рассматривая обусловленность религиозной идеологии и социальной доктрины РПЦ именно глобальными политическими и социально-экономическими факторами, Н.М. Кожич характеризует подобный исследовательский подход как «односторонний», ссылаясь на издержки марксистско-ленинской методологии научного анализа и утверждая, что «церковная система обладает внутренними закономерностями» [8, с. 9].

Заключение

1. Обобщенный анализ содержания диссертаций и авторефератов, при всем разнообразии научных интересов исследователей, позволяет выделить несколько крупных тематических направлений:

- проблемы изучения религиозности общества (характеристики, типология, сложности методологических подходов и др.);

- вопросы религиозной идентификации и социокультурной идентичности, ценностных ориентаций верующих;  

- специфика государственно-конфессиональных отношений, проблемы реализации свободы совести, особенности взаимодействия с новыми религиозными течениями, проблемы сект, неокультов;

- место религиозного фактора в политических процессах, системе национальной и информационной безопасности Республики Беларусь.

2. В числе основных тенденций, к изучению и осмыслению которых чаще всего обращаются белорусские ученые, можно выделить следующие:

- Двойственный, амбивалентный характер религиозного фактора, способного оказывать как стабилизирующее, так и дестабилизирующее воздействие на социальную и политическую систему.

- Обусловленность главных направлений и принципов государственной религиозной политики, а также конкретной модели государственно-конфессиональных отношений рядом факторов: исторически сложившейся конфессиональной структурой общества; системными социально-политическими трансформациями, происходившими на постсоветском пространстве; функционально-целевым подходом – учетом властвующим политическим субъектом степени фактического влияния религии на идентификацию и социально значимое поведение ее адептов и соответственно – целесообразности использования религиозного фактора в политических процессах.

- Влияние уже действующей модели государственно-конфессиональных отношений на трансформацию форм и степени религиозности, и соответственно – на формирование и динамику современной конфессиональной структуры общества.

3. В качестве общего итога можно отметить, что если философы склонны рассматривать религию (религиозную доктрину, политическую деятельность церкви и т.п.) как самостоятельное социокультурное явление, обусловливающее аксиологический фундамент и соответственно – идентификацию и геополитическую ориентацию народов и этносов, то специалисты других гуманитарных отраслей связывают изучение конфессиональной структуры общества, ее динамики и особенностей преимущественно с их обусловленностью социально-экономическими и политическими процессами.

В то же время, возникающее, на первый взгляд, противоречие в методологических предпосылках исследователей – лишь кажущееся, поскольку подтверждает диалектическое единство, взаимовлияние и взаимообусловленность указанных процессов.

Список цитированных источников:

1. Шерис, А.В. Религиозный фактор обеспечения национальной безопасности Республики Беларусь: автореф. дис. …канд. пол. наук: 23.00.02 / А.В. Шерис; Академия управления при Президенте Республики Беларусь. – Минск, 2013. – 24 с.
2. Давыденко, С.С. Политика государства в отношении религиозных организаций в Республике Беларусь (теоретико-методологический аспект): автореф. дис. …канд. пол. наук: 23.00.01 / С.С. Давыденко; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2005. – 21 с.
3. Балич, Н.А. Идентификация верующих в религиозных общинах: социологический анализ (на примере адвентистов седьмого дня): автореф. дис. …канд. соц. наук: / Н.А. Балич; Ин-т социологии НАН Беларуси. – Минск, 2010. – 26 с.
4. Лагуновская, Е.А. Ценности христианства в формировании нравственной культуры современного белорусского общества: автореф. дис. … канд. филос. наук: 09.00.11 / Е.А. Лагуновская; РИВШ. – Минск, 2012. – 25 с.
5. Шелест, О.А. Становление новых типов религиозности в условиях социокультурных трансформаций: автореф. дис. …канд. соц. наук: 22.00.06 / О.А. Шелест; Ин-т социологии НАН Беларуси. – Минск, 2006. – 21 с.
6. Круглова, Г.А. Глобальные проблемы современности в учениях христианских церквей: автореф. дис. …докт. филос. наук: 09.00.01 / Г.А. Круглова; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2007. – 46 с.
7. Шкурова, Е.В.  Развитие межконфессиональных отношений в Республике Беларусь: теоретико-методологический аспект: автореф. дис. …канд. соц. наук: 22.00.01 / Е.В. Шкурова; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2008. – 22 с.
8. Барсук, И.А. Становление социокультурной идентичности восточных славян: автореф. дис. … канд. филос. наук: 09.00.11 / И.А. Барсук; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2012. – 27 с.
9. Кожич, Н.М. Православие в Беларуси конца XIX – начала ХХ века: идейные установки и формы деятельности: автореф. дис. … канд. филос. наук: 09.00.13 / Н.М. Кожич; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2007. – 22 с.
10. Безнюк, Д.К. Социодинамика отношений государства и церкви в Республике Беларусь: социологический анализ: автореф. дис. …докт. соц. наук: 22.00.01 / Д.К. Безнюк; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2006. – 25 с.
11. Шукан, М.Г. Правовое положение имущества православной церкви в Великом княжестве Литовском в конце XVI – первой половине XVII вв.: автореф. дис. …канд. ист. наук: 12.00.01 / М.Г. Шукан; Ин-т государства и права НАН Беларуси. – Минск, 2007. – 24 с.
12. Ганчарук, I.Г. Каталiцкi касцёл на Беларусi ў складзе Расiйскай Iмперыi. 1772–1830 гг.: aўтарэф. дыс. …канд. гiст. навук: 07.00.02 / I.Г. Ганчарук; Iн-т гiсторыi НАН Беларусi. – Мiнск, 2005. – 21 с.
13. Елисеев, А.Б. Российская историография взаимоотношений советского государства и русской православной церкви В 1943–1953 гг.: автореф. дис. …канд. ист. наук: / А.Б. Елисеев; ГУО РИВШ. – Минск, 2010. – 25 с.
14. Грахоцкi, А.П.  Прававое становішча Рускай праваслаўнай і Рымска-каталіцкай цэркваў  на беларускіх землях (1863–1905 гг.): aўтарэф. дыс. …канд. гiст. навук: 07.00.01 / А.П. Грахоцкi; Гомельскi дзярж. ун-т iмя Францыска Скарыны. – Мiнск, 2013. – 24 с.
15. Предко, Т.И. Динамика синкретической религиозности жителей белорусского Полесья: автореф. дис. … канд. филос. наук: 09.00.13 / Т.И. Предко; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2009. – 25 с.
16. Табунов, В.В. Политика российского правительства в отношении христианских конфессий в Беларуси (1895–1907): автореф. дис. …канд. ист. наук: / В.В. Табунов; Могилевский гос. ун-т им. А.А. Кулешова. – Минск, 2008. – 24 с.
17. Алампиев, О.А. Интеграция мигрантов-мусульман в белорусское общество: социологический анализ: автореф. дис. …канд. соц. наук: / О.А. Алампиев; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2014. – 21 с.
18. Сушко, В.В. Эволюция взаимоотношений государства и неопротестантских организаций в условиях реформирования религиозного законодательства Беларуси (1985–2010 гг.): автореф. дис. …ист. наук: 07.00.02 / В.В. Сушко; Бел. гос. ун-т. – Минск, 2015. – 25 с.
19. Мыслівец, Г.М. Традыцыя шанавання Еўфрасінні Полацкай: генезіс, развіццё, сучаснасць: aўтарэф. дыс. …канд. гiст. навук: 07.00.02 / Г.М. Мыслівец; Іт-т гісторыі НАН Беларусі. – Мiнск, 2015. – 28 с.
20. Борун, Е.Н. Православные монастыри на территории Беларуси: правовой статус и социально-культурная деятельность (1839–1917 гг.): автореф. дис. …ист. наук: 07.00.02 / Е.Н. Борун; Ин-т истории НАН Беларуси. – Минск, 2015. – 24 с.
21. Веремеев, С.Ф. Отечественная историография истории христианских конфессий в БССР и Западной Беларуси в 20-30-е гг. ХХ в.: автореф. дис. …ист. наук: 07.00.09 / С.Ф. Веремеев; Бел. гос. пед. ун-т им. Максима Танка. – Минск, 2014. – 21 с.
22. Сухотский, Н.Н. Взаимодействие учреждений общего среднего образования и религиозных организаций Беларуси в воспитании учащихся: социологический анализ: автореф. дис. …соц. наук: 22.00.04 / Н.Н. Сухотский; ГНУ Ин-т социологии НАН Беларуи. – Минск, 2014. – 25 с.

С.М.Алейникова