После Николая II, «страстотерпца», в архивах осталось множество бумаг-докладов, рапортов и донесений, на которых начертаны его резолюции.
На сообщении, что два уезда в течение 6-12 лет вводят у себя всеобщее начальное обучение — «СКОЛЬКО РАЗ ГОВОРИЛ, НЕЧЕГО С ЭТИМ ТОРОПИТЬСЯ!», слова: "ввести всеобщее обучение" подчёркнуты рукой Николая.
Совет министров предлагает освободить детей некоторых малоимущих родителей от платы за обучение. Царь: «Я ПРОТИВ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ПЛАТЫ ЗА УЧЕНИЕ».
Из Вологды пишут, что забастовщиков заключают в «рабочие дома», где заставляют «отрабатывать своим трудом причинённые убытки». Царь помечает: «ДА — ПОСЛЕ РОЗОГ».
Государственный совет выступил за отмену права полиции пороть по своему усмотрению любого крестьянина. Император: «КОГДА ЗАХОЧУ, ТОГДА ОТМЕНЮ».
Из прибалтийского города Туккумс в 1905 году рапортуют, что восстание удалось подавить, не открывая огонь. Царь: «НАДО БЫЛО РАЗГРОМИТЬ ВЕСЬ ГОРОД».
Херсонский губернатор в годовом отчёте сообщает, что учащаются случаи "правонарушений" в рабочих районах. На полях резолюция царя: "РОЗГИ!"
Дальневосточное командование сообщает в Петербург, будто из центра страны прибыли в армию "анархисты-агитаторы" с целью разложить ее. Не интересуясь ни следствием, ни судом, ни даже простым подтверждением факта, Николай приказывает: "ЗАДЕРЖАННЫХ ПОВЕСИТЬ".
Витте докладывает о "переизбытке усердия" Рихтера, командующего карательной экспедицией в прибалтийских губерниях. Его жандармы поголовно расстреливают крестьян без суда и следствия, выжигают деревни. Резолюция царя: "АЙ ДА МОЛОДЕЦ!"
Царь в письме к матери: «Моя дорогая мама! ... В Прибалтийских губерниях Орлов, Рихтер и барон Ферзен действуют великолепно - замирение уже близко. В Сибири тоже лучше, но еще не кончена чистка от всей дряни... Витте после московских событий резко изменился: теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Горячо любящий тебя Ники».
В Госдуме (второй) бурно обсуждается случай расстрела заключенных в рижской тюрьме. По требованию страстотерпца МВД представляет ему докладную - что произошло. Там, где изложены подробности, когда и кто стрелял в узников, Николай помечает: "МОЛОДЦЫ КОНВОЙНЫЕ! НЕ РАСТЕРЯЛИСЬ!"
Николай прочитал донесение московских властей об исходе боев на Пресне. Отмечает в дневнике: "В МОСКВЕ, СЛАВА БОГУ, МЯТЕЖ ПОДАВЛЕН СИЛОЙ ОРУЖИЯ".
Ярославский губернатор рапортует, что при подавлении волнений (стачки) офицеры Фанагорийского полка приказали солдатам стрелять в толпу бастующих. Есть убитые и раненые. Николай пишет на рапорте: "ЦАРСКОЕ СПАСИБО МОЛОДЦАМ-ФАНАГОРИЙЦАМ!" Между тем среди убитых - две беременные женщины (из статьи Г. В. Плеханова).
На докладе уфимского губернатора о расстреле рабочей демонстрации и о гибели под пулями 47 человек Николай надписывает: "ЖАЛЬ, ЧТО МАЛО".
Генерал Казбек на личном приёме докладывает царю, что солдаты владикавказского гарнизона вышли на улицу с красным знаменем, но ему, коменданту Владикавказа, удалось демонстрацию сорвать, а солдат увести в казармы без кровопролития. Как вспоминал потом генерал, Николай остался недоволен его докладом и, выпроваживая его из кабинета, назидательно сказал: "СЛЕДОВАЛО, СЛЕДОВАЛО ПОСТРЕЛЯТЬ..."
Во время доклада Витте о положении в стране император подошел к окну и, глядя на Неву, сказал: "ВОТ БЫ ВЗЯТЬ ВСЕХ ЭТИХ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ ДА УТОПИТЬ В ЗАЛИВЕ".
В здании городского театра в Томске идёт митинг демократической общественности. Извещённый охранкой, губернатор Азанчевский-Азанчеев велит полиции и чёрной сотне оцепить театр и поджечь его. Погибла тысяча человек. Губернатор любуется пожарищем с балкона своего дома, а архиепископ, будущий московский
митрополит Макарий с соборной паперти объявляет своё благословение поджигателям. Тот и другой получили из Петербурга благодарность и "ЦАРСКИЙ ПОЦЕЛУЙ".
Советы Николаю подавала и его супруга, впоследствии также безвинная жертва кровавого террора тех самых революционеров: "МОЕ СОЛНЫШКО, СОГНИ ИХ В БАРАНИЙ РОГ... ПИЧУЖКА МОЯ, НЕ ДАВАЙ НИКОМУ ИЗ НИХ ПОЩАДЫ"
Список преступлений монархии - в статье питерца Турецкого, общее число жертв - порядка 2 млн человек, список приведен в книге
«ТЕРРОР, НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ»
Борис Ихлов.