«Научные истины всегда парадоксальны,
если судить на основании повседневного опыта,
который улавливает лишь обманчивую видимость вещей»
Карл Маркс.
«Слушай меня, сын мой, и учись знанию…
Я показываю тебе учение обдуманное
и знание точное…, остерегайся всякой
неправды…, если ты усердно будешь
искать правду, то найдёшь её и облачишься ею,
как поддиром славы…, истина обращается к тем,
которые упражняются в ней»
Премудрости Иисуса, сына Сирахова 16:24;
27:8,9.
«Облекшись в орудие праведности… и, …вооружившись мечом обоюдоострым», интерпретируем предложенные слова, которые, по сути дела, являются терминами, значение которых постоянно на всём протяжении библейской системы мышления. Ибо «дух господа наполняет вселенную (учения. – Авт.) и, как всеобъемлющий знает всякое слово» книга Премудрости Соломона 1:7.
Апостол Павел, парафразируя слова своего предшественника, напишет: «Всё Писание богодухновенно, и полезно для научения…» 2Тим 4:16.
Суммируя опыт человечества в деле познания истины, В. Ульянов скажет: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания объективной реальности».
Прочность и надёжность библейской теории познания обеспечена человеческой жертвой как явлением необратимым, той единственной практикой и тем единственным опытом, которые в научном познании мира были доступны философствующим умам античности. Теория истины разрушает внешнее значение термина. Жертва как состоявшийся факт создаёт аналогию игнорирования её мёртвой буквы. Она, в отличие от буквы, принуждает разум двигаться к вершине совершенства, к объективному познанию термина, а затем и той системы, в которой он живёт и развивается. Структура учения – условие, которым обусловлена диалектика развития смысла. В итоге мы познаём, что библейский термин «вера» - синоним современному выражению «объективное знание». В предыдущей статье я показала, что практика воспроизводства теоретического метода понимания творения «земли» и «неба» - «чудных дел твоих» - гарант его надёжности.
Внешнее значение слова-термина вводит в заблуждение любого читателя Библии. Так и в случае с «духом господа». Но как только мы под выражением «дух господа» начинаем понимать дух теоретической интерпретации, который, объемля всё учение, наполняет его живым смыслом, так сразу слова о духе приобретают рациональное значение. Авторы «великого дела» с его учением призывают людей «учиться у такого господа, ибо только от него они получат пользу… Мудрость, исходящая от него, знает тонкости слов и разрешение загадок…» притчеобразного, а потому непонятного языка библейской модели мышления. Кн. Прем. Солом. 8:8,27. Мф 13:17,34-36; 15:7-9,14.
Критически мыслящий исследователь Библии не должен чураться её неприятно пахнущим лично для него религиозным языком. Из собственного опыта знаю, что этот язык у этой категории землян вызывает стойкое отвращение и неуважение. Это совершенно естественное чувство, присущее продуктивно-рациональному мышлению, перекрывает воздух к поиску рациональных корней древнего памятника духовной культуры, который располагает целым арсеналом методов его оправдания в их глазах. С лёгкой руки скептиков и их подсознательному чувству неприятия всего сверхъестественного Библия отдана в полное распоряжение адептам догматического богословия, априори неспособного проникнуть во «внутренний двор храма», в «самый ковчег завета», в «тайну домостроительства истины». Уму объективно мыслящего учёного в восприятии реальности и её оценки должны быть присущи хладнокровность и беспристрастие. Его не должен смущать факт, каким бы он не был. Он должен найти ему предельно правильное объяснение. И при этом он обязан придерживаться своей внутренней свободы, не оглядываясь на, может быть, уродливый дух своего времени. Человечки-флюгеры не могут состоять в дружбе с наукой. Из них получаются отменные лицемеры и ханжи.
Евангелист устами теоретического Христа заметил, что «все писания свидетельствуют о мне». Что бы это значило, как они о нём свидетельствуют? А очень даже просто. Если «отец» есть «твёрдое основание учения», объемлющее все сферы его познания, а «сын» - итог теоретической интерпретации любого текстового фрагмента и живущего в нём термина («я и отец – одно, я от отца исшёл и к отцу иду»), то получается, что все тексты Библии, её система мышления написаны по трафарету специфической для неё теории истины. Она – то клише, та модель, по которой создавались книги, которые по счастливой случайности вошли в состав будущей Библии. Поэтому итог дешифровки того или иного текстового фрагмента всегда будет сводиться к одному знаменателю: «Христос, - написано, - всегда один и тот же» 1Кор 12:1-20. Мф 1:18-20.
В который раз обращаю внимание своего читателя на примечательную особенность пророческо-апостольской модели мышления – орудия поражения дракона по имени «религия»: стратегическая цель, заключающаяся в разрушении мифологического духа библейского вербализма, осуществляется на уровне интерпретации не только одного фрагмента, но и на уровне одного слова, одной фразы. Создатели рациональной модели мышления изобрели надёжный способ сохранения её от незаконных вторжений тех, кто «подобно мёртвым мухам портит и делает зловонною благовонную масть мироварника» Еккл 10:1,2. Подобную конструкцию исказить до полной её неузнаваемости практически невозможно. К тому же легко исправить.
Способ простой и в то же время очень надёжный: «Бог (прогрессивный ум античного философа. – Авт.) избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал бог, чтобы посрамить сильное. И незнатное мира, и униженное, и ничего незначащее избрал бог, чтобы упразднить значащее… лжеапостолы, лукавые делатели принимают вид апостолов Христовых. И это неудивительно: потому что сам сатана принимает ангела света, а потому не великое дело, если и служители его, принимают вид служителей правды, но конец их будет по делам их» 1Кор 1:27. 2Кор 11:13-15.
Такова тактика «разрушения дел противника истины»: «Сын человеческий придёт, его убьют, а затем он воскреснет». Мир не примет утончённую по духу святыню, с радостью будет сочинять о ней свои языческие сказки, чем и убьёт её. Пройдут века. Созревший теоретический разум вернёт к теперь уже вечной жизни то, что было спрятано в вечности. Человек Иисус Христос своей миссионерской деятельностью и принудительно-оправданной смертью продемонстрировал эту исторически объяснимую схему эволюции библейского разума.
Крещение.
- «Крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа, который, взойдя на небо, пребывает рядом с богом, и которому покорились ангелы и власти, и силы» 2Пет 3:21,22.
Каждое слово этого предложения – та бездна, которая пролегает между «внешним» и «внутренним», между религиозно-материальным и рационально-духовным её значением.
В плоскости библейской «богодухновенности» «добрая совесть» по значению соответствует современному выражению «научная этика», которая предполагает искренность и честность учёного в формировании фундаментальной или объективной истины. Однако «злые люди и обманщики, заблуждаясь, будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение» доверчивых слушателей. «Слово тех, кто отступил от истины о воскрешении будет распространяться как рак». Его метастазами будет разрушена вера античного мыслителя, созданного им образца рациональной модели мышления. «Но безумие их обнаружится…» 2Тим 2:17-19; 3:9,12,13. Мф 5:10-12.
Термин «крещение» на страницах Евангелий в соответствии структуре учения располагает двумя уровнями его понимания: «крещение водой Иоанна» и «крещение водой Христа».
Согласно теории познания, это абсолютно два разных «крещения».
Евангелисты об «Иоанновом крещении» отзываются уничижительно. Глядя на идущих креститься к Иоанну фарисеев, он с откровенным презрением восклицал: «Порождения ехидны, кто внушил вам бежать от будущего гнева?» Лк 3:7. Мф 3:7. Иоанн дал низкую оценку своему «крещению», которое «не творит достойный плод покаяния» теми, кто «застрял» в «сердечных намерениях», в «бедных вещественных (материальных. – Авт.) началах учения», в его языческом болоте. Мф 3:8.
Известно, что истину, которую смоделировали пророки и о которой в последствии приходил свидетельствовать человек Иисус Христос, «мир получит не иначе, как в символах и образах». Иоанн, крестя людей в водах Иордана, создавал символ будущего «крещения» мира «внешней водой» - мифологическим духом учения. Авраамические религии – красноречивое воплощение «Иоаннова крещения». Все материальные вещи, называемые христианскими атрибутами веры, есть символ разрушения логико-диалектических основ учения. Большой крест на шее – красноречивое свидетельство своей причастности к игнорированюя того реалистического духа, в водах которого обитает библейская истина о творении и её творцах. И имя этой истины «Христос».
Вторым типом крещения является «крещение водой Христа», т.е. теоретически-основательным, объективным духом: «У верующего во Христа из чрева течёт вода живая. Мк 9:41. Лк 14:1-4. Ин 3:5; 4:10,14; 7:37-39. Иак 3:11-18.
Иоанн, крестя иудейскую публику своим крещением, провозглашает принципиальный признак «крещения водой Христа»: «Идущий за мною, но вставший впереди меня, сильнее меня… я не достоин развязать ремень обуви его», а значит его «крещение» не способно снять грехи, покаяться в них. Лк 3:16,17. Мф 3:11. Значение этих слов обусловлено структурностью библейской концепции истины, которая принуждает «не лгать на истину», не извращать её своим примитивно-языческим, некритичным, бесовским чувством веры. «Мудрость, веру, крещение», лишённых своего теоретического фундамента, апостол называет знанием душевным или бесовским. Он призывает своих учеников «покориться богу и противостать дьяволу», следствием чего становится «исправление сердца двоедушных равно грешников», когда богослов вдруг становится учёным или философом-теоретиком. Иак 3:14-16; 4:47,48.
Обращаю внимание, что со слов апостола Петра, «крещение» - возведение из мёртвого состояния, говоря образным языком, воскрешение теоретического основания рациональной модели мышления, а затем путём терпеливого и методически выверенного обучения приобретение искусства интерпретации иносказательного фрагмента, слова, термина: «Кто сойдёт в бездну Христа из мёртвого возвести?». Теория истины, под которой стоит юридически законная печать жертвы, выдаёт нагора объективный дух познания - дух истины по имени «Христос». Метод дешифровки «чужестранного языка» убит бездуховной, а потому мёртвой буквой этого языка, некритичной верой в его архаичный, далёкий от реального значения дух. Поэтому требуется их реанимация, возрождение к продуктивной деятельности, узнавание, личное свидетельство.
«Добрая совесть» - следствие восхождения критического разума к своему совершенству, на то «небо», где обитает теоретически и практически обусловленная истина. Нет воскрешения – нет и «доброй совести».
Апостол Павел бросает камешки в огород богословствующих: «Первосвященник должен быть святым, непричастным злу, (духовно. – Авт.) непорочным, отделённым от грешников и превознесённым выше небес» Евр 7:26. Библейский «первосвященник» – сознание, избравшее стезю независимого учёного, который служит идеалам науки, невзирая на лица, чины и их лицемерные и нечистоплотные по духу идеологии: «Сердце праведного обдумывает (обосновывает. – Авт.) ответ, а уста нечестивых изрыгают зло» - на потеху исторического момента «лгут на истину», извращают её в угоду конъюнктурно-идеологическим, а заодно и личным амбициям. Такому роду служителей библейский «господь недоступен, он не слышит их молитвы…, ибо он пребывает исключительно между мудрыми, которые способны принять обличение, следствием чего является приобретение разума» Притч Солом 15:28-32. Речь идёт о критическом мышлении, о его высшей ступени развития.
Искажённая древними верованиями форма библейского учения разрушает содержание, в ней заключённое. Подобное «крещение» лишено права называться истинным «крещением» или объективным знанием того, что скрыто в логично развивающейся форме.
«Иоанново крещение» – формальное знание Библии, которое означает начало узкого пути в исследовании. Конец же его будет находиться, говоря образным языком учения, во Христе. То есть правильно понимаемая форма учения должна быть одухотворена единым для учения богом – единым для него «твёрдым основанием» в качестве понятия. Быт 30:24; 41:38; 49:12-21. Ин 1:11. Исаия 7:14. Фундаментально аргументированное знание будет заключительным актом исследования, «выпрямлением того, что бог сделал кривым», или «крещением водой Христа», итогом которого является дух научной истины, по-библейски, просто дух истины. Отк 1:8., 10, 17; 3:14.
Евангельский фрагмент о непорочном зачатии вобрал в себя диалектически обусловленную закономерность восхождение библейского разума от уродливо-мифологической формы системы мышления к её рациональному содержанию с его безупречно-логической завершённостью, которую евангелист назвал совершённым или божественным знанием. Мф 1:18-25. «Божественным» - значит фактологически обоснованным, фундаментальным.
В данном фрагменте «Мария» - любимая «жена» «господа», логически развивающаяся форма учения. Сам «господь» - «твёрдое основание учения». От этой «пары влюблённых» на свет появляется «законный сын божий», «младенец Христос» - итог теоретической интерпретации по-детски наивного фрагмента. Такие имена, как «Иосиф», «дух святой», «господь» - образы одной сущности, того самого «твёрдого основания» с его рациональным духом познания.
Эта закономерность в рождении «младенца Христа» называется конституирующим для здравого смысла законом божиим. «Любить ближнего» означает иметь от него «законного сына». «Господь» - тот самый «ближний», с которым каждому здравомыслящему человеку следует дружить, налаживать прочные интимно-духовные связи. Ибо крепче и надёжнее них в деле познания ничего и не сыщешь. А люди почему-то решили, что евангелист вместе с его богом заботятся о них, о смертных, как-будто ничего более драгоценного в этой жизни и не существует.
Итак, два «крещения» … Однако апостол Павел указывает на то, что в учении «один господь, одна вера, одно крещение» Ефес 4:5. Как это понимать? Очень просто: понимать следует диалектически, когда две противоположности - форма и содержание объединяются в одну сущность. Мк 1:4,5. В таком случае, первое побеждается вторым, видимое невидимым, уродливая форма растворяется в своём логико-диалектическом содержании – в духе святом или в духе истины с его объективностью умозаключений, а затем и суждений. Растворяясь, она преобразуется в реальность положительного, по-библейски, доброго значения.
На современном уровне развития теоретического прогресса «крещение водой Христа», в широком значении слова, означает духовную свободу от младенческо-идеалистических чувствований. Этот тип ума не находит в своей вселенной места субъективно-традиционным вымыслам, не приемлет чувственную веру в сверхъестественное. Ибо они – те младенческие пелёнки, из которых он уже сравнительно давно вырос. А его всё норовят и норовят вновь засунуть в них. Не комично ли это? Кстати, многие из бывших атеистов без особых принуждений идут на этот унизительный компромисс.
Некоторые из последователей «нового учения», «горя духом, говорили и учили о господе правильно, зная только крещение Иоанново» Деян 18:25. Это не означает того, что эти «некоторые» не достигли совершенства в познании «тайны домостроительства». Просвещённые истиной учения, они хорошо владели его иносказательным языком. Эта правильность выражалась в строгом соблюдении логического развития формы учения, его искусственного языка. Такие проповедники «нового учения» в беседах со своими слушателями ставили их перед фактом непонимания того, что «бог сделал кривым». Этим и уличали их в отсутствии здравомыслия, скептицизма, нежелания признать своё невежество в понимании «божественного творения». Что в совокупности означало духовную приверженность прежним языческим верованиям, неосознание отличия этой веры от той веры, которую внесли в мир античные мыслители и их правопреемники – «причастники божеского естества» 2Пет 1:4.
На библейском языке логическая последовательность, наблюдаемая в развитии формы учения и признания её в качестве стартовой площадки для дальнейшего продуктивного исследования, которое завершается в познании «великой тайны благочестия», означает «покаяние в грехах» - признание интеллектуальной слабости формы учения, её искусственного языка в понимании осеобразующих для учения имён, их понятий. «Покаяться» - поставить низкую оценку искусственному языку учения, отдать его на всеобщее осмеяние, признав его умственно-ущербным. Неприятием рациональной мудрости творцов «неба» и «земли», верующий мир автоматически признал себя антихристом, который как огня боится уличения в своём заблуждении.
Но тайный бог учения о «Христе» как о духе истины утверждает, что он «кого любит, того обличает»1Тим 3:16. Скептицизм в содружестве с логическим мышлением, с теорией познания – прямая дорога в святая святых, в царство истины с её объективной составляющей. Простая вера в «обманчивую видимость вещей» на языке образов и символов означает прямую дорогу в ад, в обольстительный мир религиозных заблуждений. Но вера, замешанная на скепсисе, - это уже то, что может привести исследователя в рай, в то место, где своими флюидами благоухает та самая истина, о которой две тысячи лет тому назад приходил свидетельствовать простой смертный человек, за что, собственно, его и убили те, кто свои чувства ставил и ставит превыше разума: «Вы вновь и вновь распинаете меня внутри себя».
«Иоанновым крещением» на пути в Дамаск был «крещён» и апостол Павел. Анализируя распространявшуюся в массах крамолу на древние традиции иудейской веры, «неумеренным ревнителем» которых он был, Павел вдруг обнаружил полярность определений их богов. Ему как человеку большой для его времени учёности и широкого кругозора открылась сущность стволовых имён гонимого им учения, их основополагающее для него значение. Деян 24:21; 25:12-19; 26:24,25. 1Кор 1:21,18; 3:18. Рим 11:32. Услышанный им «голос с неба» - факт свершившегося для него воскрешения Христа и его отца, одновременно в качестве понятий ставшими смыслообразующей идеей учения. Подобно ученикам Христа, он уразумел их естественное значение. Он «омылся» рационально-диалектическим «крещением». И, отныне, он станет называться избранным верующим, покаявшимся в своём заблуждении «причастником божеского естества». С таким интеллектуальным багажом он достиг пределов Дамаска. И вместо того, чтобы чинить расправу с распространителями, как он считал, ересей, он встретился с единомышленниками распятого человека Иисуса Христа в надежде усовершенствовать открывшуюся ему тайну, получить «удостоверение веры», те основания, на которых она обретала здравый смысл, непохожий на прежние иудейские басни.
Формально правильная трактовка нового учения злила иудейских Первосвященников, вызывала в обществе смуту, подрывала авторитет «Моисеевой» традиции. Само собой разумеется, что эта деятельность не могла оставаться безнаказанной. Подстрекаемая сторонниками древнего иудаизма, римская власть уничтожала смутьянов, в числе которых прежде Павла оказались человек Иисус Христос и его идея о спасении. Эта расправа продолжалась очень долго, на протяжении многих веков, вплоть до момента признания христианства официальной религией. После этого христианская религия превратилась в жесточайшее орудие подавления инакомыслия. Из гонимой она трансформировалась в ещё более мощное орудие угнетения и подавления всякого иномыслия. Шабашем ведьм уничтожалась не только красивая, высокохудожественная языческая культура, но и ненавистное и презираемое теократическим режимом свободомыслие. Миром стали править «цивилизованные» дикари, более непримиримые и более ожесточённые «враги креста Христова». Ин 8 гл. Во всей своей красе обнажилась «гуманистическая» сущность христианской религии.
Логическая последовательность в развитии «Иоаннового крещения» – условие для дальнейшего продуктивного исследования Библии, для теоретического одухотворения её фантастической формы. 2Тим 3:16. Рим 12:11. Мф 1:18; 21:25.
Евангельский фрагмент о том, что Христос крестился «Иоанновым крещением» у многих читателей Библии, как прежде и у самого Иоанна, вызывает, мягко говоря, недоумение. Мф 3:13-15. Ответ Христа: «Так надлежит исполнить нам всякую правду» - глубок по смыслу и своему историческому предназначению. Он непосредственно касается разрешения стратегической цели учения. Теоретическая истина, «единый господь» учения – «оружие нашего воинствования с тьмой века сего» на страницах Библии «пришла во плоти», т.е. в образе «Иоаннового крещения», в религиозно-мистической форме, под туманным покровом искусственного или «чужестранного» языка».
Такова тактика достижения стратегической цели, созданного античным философом «великого дела»: «Сын человеческий пришёл не для того, чтобы ему служили, но чтобы послужить и спасти многих..., сын божий пришёл разрушить дела своего противника дьявола» Мф 20:28. 1Ин 3:8. Иным словом, он пришёл расстроить дела «Иоаннового крещения» и его человеконенавистническую ересь.
Мы, разумеется, можем сомневаться в этих благородных намерениях древнего автора. Но то, что религиозный идеализм под влиянием метода исследования рушится в сознании отдельного человека – факт неоспоримый. А всем известно, что большая река начинается с маленького ручейка… Научную истину навечно утаить от глаз широкой публики невозможно, ибо противоестественно. Она как дева с обнажённым стройным станом. Кто увидит, тот не забудет его никогда. Он и во сне будет ему мерещиться.
Об этой неизбежности процесса познания «бога во плоти» предупреждены были все народы мира, а наипаче их духовные вожди. Авторы Ветхого Завета множество раз напоминают людям о мстительности библейских «должностных лиц», которое на страницах Ветхого Завета записано под личиной различных устрашающих образов-картинок. Мщение или возмездие за нежелание покаяться во грехах своих неизбежно! И не стоит его ожидать в каком-то будущем времени. Оно автоматически исполняется над теми, кто не внял конституирующим заповедям и диалектическим законам «нового учения». Наказание или осуждение выражается в религиозном заблуждении, итогом которого является «повреждённый ум»: «Свет пришёл в мир, но люди более возлюбили тьму». Скажите, что этого мало? Но стоит задуматься над тем, какие из этого бывают последствия? Апостол Павел без тени сомнения, открытым текстом напоминает: смотрите, «дело оканчивает и скоро решит по правде, дело решительное совершит господь на земле… ибо открывается гнев божий с неба на всякое нечестие и неправду людей, подавляющих истину неправдою… они заменили истину божию (ту, что от понятия о боге и его сыне. – Авт.) ложью, и поклонялись (и продолжают поклоняться. – Авт.) и служили твари вместо творца… Поскольку они не заботились иметь бога в разуме (в качестве понятия, которым мыслится учение. – Авт.), постольку предал их бог превратному уму делать (и говорить. – Авт.) непотребства», то, что противоречит здравому смыслу. Рим 9:28; 1:18,25. Исаия 10:22,23.
Безумие религиозного мира – суд божий! «Господь» как бы его не называли люди, – строгий судья. Всех непокорных ему людей он лишает разума, того здравомыслия, которое от природы присуще ЧЕЛОВЕКУ. Рим 1:24,28,18. Ефес 4:14. Деян 20:30. 2Фесал 2:1-12.
Невежество, выражающееся в отсутствии знания теоретических основ библейской концепции истины, авторами «великого дела» награждается образами отрицательного значения. Они «брошены… во тьму внешнюю… они рабы ленивые… Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, очищаете внешность чаши (лоск мундира. – Авт.) и блюда, между тем как внутри полны хищения и неправды… горе вам, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой (духовной. Авт.) нечистоты… по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония… змии, порождения ехиднины! Как избежите вы осуждения в геенну… истинно говорю вам: всё это придёт на род сей… Да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду… за то, что они не приняли любви истины (закон об исполнении заповедей, о непокорности власти от бога. - Авт.), пошлёт им бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи» и т.д. Мф 22:11-13; 25:18,24-30; 23:23-36. Ефес 2:12. 2Фесал 2:9-12.
Иным словом, суд над теми, кто «поверил слову написанному, но не растворённому верою слышавших», давно совершился. Автоматически срабатывает логический закон, когда третьего не дано: ты либо званный верующий, возомнивший себя таковым; либо христианин – избранный верующий, который дружит со скепсисом, который, в свою очередь, способствует увидеть бога: вечно зеленеющую своим реализмом, живую идею античного философа – «древо познания добра и зла».
Сознание, безоглядно поверившее искусственному языку учения, «крестит себя Иоанновым крещением». Но тот ум, который в своём исследовании «книги книг» достиг теоретического уровня её познания, приобретает второе или «небесное крещение». Его библейский ум «рождён свыше». «Иоанново крещение», изолированное от «крещения духом истины», лишено какой-либо теоретической основы, а значит и здравого смысла. Его удел – религиозная догма, которой несвойственна эволюция знания от его примитивных форм к более и более совершённым. Деян 8:36-39. 1Кор 12:13. Ин 4:9-15; 7:37-39. Отк 21:6; 22:1,17 и т.д. «Иоанново крещение» – языческая форма исповедания библейской веры. «Крещение духом святым, или духом истины» – научно-философская форма познания с её конкретными мировоззренческими принципами.
К такому типу «крещения» призывают мир все сотрудники «божеского естества»: «Вникай в учение и в себя, занимайся этим постоянно…, храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеимённого знания…, занимайтесь исследованиями и изысканиями, ибо только так спасёшь себя и слушающих тебя» от навязчивой пропаганды духовного заблуждения. 1Тим 4:16; 6:20.
Слова Павла о сокровище как о добром основании для будущей вечной жизни соответствуют современному принципу научной эволюции теоретического знания. 1Тим 6:19.
Ученики человека Иисуса Христа, их библейский разум до момента уразумения рационально-теоретической сущности имени «сын» были «омыты Иоанновым крещением». Но усвоив библейскую методологию, они были «крещены духом истины» – светлым, безукоризненно чистым, безгрешным духом просвещения, который освободил их от греха – от религиозно-языческого заблуждения. В таком случае, их мировоззрение будет называться каким? … Совершенно верно! Собственно, его и прославляет Библия. Колос 2:12; 3:1,2.
Что такое атеизм? Скорее, это принцип, а не мировоззрение. Принцип, отвергающий всё сверхъестественное. И, понятно, что этот принцип идёт рука об руку с материалистическим мировоззрением, с наукой. Говорят, что атеизм – родное дитя науки.
Так, каким же принципом в выборе своего мировоззрения руководствовались пророки, человек Иисус Христос и его многочисленные единомышленники? Вот тот-то и оно! Все они всеми доступными для них методами утверждали принципы того мировоззрения, которое отличается своей естественностью и воспроизводимостью в каждом отдельном сознании, оправданных повседневной практикой бытия. И явись в современный мир, эти люди обменялись бы крепким рукопожатием с такими гигантами мысли, как И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ульянов и со многими, подобными им. И их бы непременно так же гнобила святая христианская церковь, навешивая на их светлое чело грязные ярлыки, погрязших в грехах противников языческого Бога. Немецкую классическую философию с её прогрессивностью мышления и принципом фальсифицируемости подвижники научной истины расценили бы как дело, достойное наследия их мудрости.
Слова апостола Павла о «воскресении» и «крещении» предлагаю особо интересующимся загадками Библии, тонкостями её глубочайших по значению слов. Они – пример ярких противоречий всему, о чём я сказала выше. 1Кор 15:12,34; 13:14; 32:33; 20:23,29. Рим 6:3,4. На самом же деле, никаких противоречий в них нет. Для их снятия необходимо вооружиться такой мелочью, как метод познания, который легко отделяет солому от цельного зерна, козлищ и хищных волков от овец божьих.
- Молитва и пост.
Возникает вопрос: о чём можно молить или просить у бога как у понятия, которое в узких рамках учения исполняет функцию единого для него основания? Понятно, что такой «бог» способен одарить исследователя духовными сокровищами теоретического значения. Других ценностей он не признаёт. У него их просто нет. Молить у этого «бога» благ для себя и своих близких – всё равно, что обращать свой взор в равнодушную для человека пустоту - царства причинно-следственных связей. Сила молитвы в её гипнотическом воздействии на душу и ум человека. Но это уже другая стихия мира.
Обосную своё заключение несколькими высказываниями евангелистов: «И всё чего не попросите в молитве с верою, получите… Просите, и дано будет вам; ищите и найдёте; стучите, и отворят вам… Если что попросите во имя моё, то я и сделаю» Мф 21:22; 7:7,8. Ин 14:14. 1Ин 5:14,15.
«Имя моё» - ключ или метод познания того, что находится в тайне, под большим секретом: в образах, символах, притчах и аллегориях, под туманным покровом «непонятного языка».
Выражение «молитва с верою» (масло масляное) означает теоретическое исследование с последующей интерпретацией искусственного языка Библии: «Вера есть осуществление ожидаемого (второго значения смыслообразующих имён. – Авт.) и уверенность в невидимом» Евр 11:1.
Евангелисты утверждают, что «бог», которому они служили, находится в тайне, которую знает только он один. Мф 6:6. Эту тайну он открывает не всем. Но исключительно тем, кто обуреваем неутомимой жаждой знания о концептуальном вопросе «что есть истина, …о которой приходил свидетельствовать человек Иисус Христос».
«Молитва» - сложный, для многих людей обременительный, а порой и недоступный, требующий огромного терпения, интеллектуальный процесс, организуемый и направляемый методом исследования с последующими теоретическими его итогами. Ин 14:15-17,26; 15:26. 1Кор 2:14. Мф 5:48; 13:13.
История философии, совершенствование её законов мышления никогда не упускала из своего поля зрения идею о всеобщности развития, о единстве, которое просматривается в многообразии материального и духовного миров. Начало этой идеи начинается с абстрактных умозаключений о видимой реальности. А заканчивается конкретными определениями.
К. Маркс, подводя итоги историческому развитию философии, сказал, что «метод восхождения от абстрактного к конкретному - правильный – ибо единственно возможный – способ мышления, которым осуществляется теоретическое (научное) отражение действительности в голове человека» (взято из инета).
Я хочу обратить внимание на то, что идея совершенствования знания от абстрактного к конкретному уходит своими корнями в глубокую древность, когда уже гносеология «характеризовалась совокупностью методов и средств познавательной деятельности человека», о чём, собственно, и твердит замученная (хотелось бы сказать, затурканная «объективными исследованиями») людьми Библия. Мф 5:48. Лк 6:40. Ин 10:33-36. Ефес 4:14.
Следуя словам евангелиста, «род неверный» - фривольная, неподконтрольная теории познания, а потому извращённая людьми интерпретация иносказательного образа «изгоняется молитвой и постом» Мф 17:14-21. Значение молитвы мы уже знаем. Термин «пост» понятен сам собой. В духовно-теоретической плоскости суждений он означает воздержание от соблазнов и обольщений, которые обещает внешняя сторона учения, её религиозно-мифологическая форма с её эзоповым языком. Критическое мышление, здоровый скепсис – гаранты воздержания «жирной пищи». Поэтому «пост» подобно «Иоаннову крещению» – начало пути исследования «вечной книги». И здесь главное – не наделать ошибок, не пустить свой ум по ложному пути, в область религиозных абстракций, которые развились в мире усилиями «лжепророков, которые в народе были всегда. И у вас будут лжеучителя, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь рациональной сущности учения, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их (духовному. – Авт.) разврату, и чрез них путь истины будет в поношении… из любостяжания будут уловлять (обольщать. – Авт.) вас льстивыми словами…» 2Пет 2:1-3.
О соблюдении предельной осторожности в процессе исследования уникального в своём роде памятника духовной культуры напоминали многие авторы книг, вошедших в канон: «Не торопись языком твоим… потому что бог на небе, а ты на земле (на нижнем уровне учения. – Авт.) … Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою (извращать логическую последовательность видимой стороны учения, его плоть. – Авт.) … во множестве слов – много суеты; но ты бойся бога, ибо страх господень – начало мудрости… Хороша мудрость с наследством, и особенно для видящих солнце…» Еккл 5:1-6; 7:11.
«Твёрдое основание учения», его метод дешифровки непонятного языка оградят исследователя от пагубных ересей религиозно-мистического толка. «Бояться бога» означает остерегаться его кажущейся простоты и доступности исповедания. В процессе объективного исследования наш разум приходит к неутешительному выводу: библейский «бог» - явление обманчивое, рассчитанное на отсутствие в человеке той бдительности, которая предупреждает о предлежащей опасности. Языческий Бог – трясина, всасывающая в себя по-детски наивный ум. Не хотите стать жалкой жертвой своей доверчивости - учитесь мыслить, рассуждать, не доверять кому не попадя, тем, кто тешит своими несбыточными обещаниями ваши драгоценные, легко уязвимые чувства. Читайте умные книги, и не думайте, что кроме вас нет людей умнее вас.
Написано, что «ученики не могли изгнать беса». Значит, они не имели ни молитвы, ни поста. Они ещё не владели методом обличения формально-религиозной, фривольно толкуемой библейской абстракции. Овладеть им означает увидеть, постичь его рациональную сущность, научиться его операциональным свойствам. В этом и заключается ожидаемое второе явление «сына божия». Отныне ученики станут свидетелями его воскрешения, узнавания, возвращения лично для них к жизни вечной, или объективной. Мк 9:28,29; 2:18-20. Лк 9:37-42.
Теоретическая интерпретация термина «молитва» воссоздаёт действительную картину изгнания Христом из его храма меновщиков и торговцев голубями: «Дом мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников» Мф 21:12,13. Мк 11:15-17. Ин 2:13-17. Исаия 56:7. Иеремия 7:11.
Выражение «дом мой» в теоретической, категориально-понятийной плоскости суждений следует понимать, как систему теоретического знания, в которой «живёт» рациональная истина. Поскольку Библия не занимается документальной фиксацией событий, постольку данная картинка не является исторически достоверным фактом. Она в исключительной степени – продукт творческой фантазии евангелиста, иносказательный образ предательства будущими лжехристианскими идеологами той идеи, которой без страха и упрёка служили передовые умы античности, рыцари человеческого объективного духа. Устами теоретического Христа евангелист обличает религиозную идеологию, для которой испокон веков сказки о сверхъестественных чудесах – источник обогащения и власти. Поэтому эта сцена актуальна и в наши дни, ибо религия для отдельной категории людей - прибыльный и беспроигрышный бизнес. Принцип разделяй и властвуй – способ выживания в условиях борьбы за власть, орудие восхождения к вершине пищевой цепочки. В этом состоит вся обманчивая сущность религиозной духовности.
- Пасха
У апостола Павла «Христос - наша пасха… Христос – хлеб жизни… Плоть моя и кровь моя – хлеб, сошедший с небес… Он есть камень, пренебрежённый вами, но сделавшийся главою угла… Бог воскресил сына своего Иисуса Христа, послал его к вам благословить вас» 1Кор 5:7. Деян 3:26; 4:11.
Понятием имени «бог», словно щелочным раствором, нейтрализуется опасная для здоровья религиозная оскомина, разрушается мифологический дух восприятия этих многозначительных и глубоких по смыслу и значению слов. Здравомыслящей и просвещённой когорте атеистов отныне смеяться не над чем. «Плоть и кровь», которую следует «есть» - это не церковные вино и просвирки. На страницах учения они – иносказательный образ основополагающей идеи учения с её логико-диалектическим методом совершенствования. Такую «плоть» и такую «кровь» может «съесть» исключительно верующий равно теоретический разум как высшая форма мышления.
«Пасха» - это тот «насущный хлеб, который даёт отче наш, живущий на небесах» Мф 6:9-13. Этот «хлеб» мудрецами ранней античности был дан миру в образах и символах. Иудейский мир, не познав сущности «хлеба» или «пасхи», своими древними языческими представлениями о боге умертвил животворную идею, «о которой свидетельствовали Писания». Спустя 430 лет человек Иисус Христос, жертвуя собой, воскресил её в умах своих учеников. Гал 3:17. Ин 14 гл. Отныне эта идея будет для них царственной особой, перстом, указующим узкий путь к объективной истине о стволовых именах учения. Рим 14:3. Она сделает их рационально-мыслящими людьми, очистит их разум от духовной проказы.
Принесённая жертва усовершенствовала библейский ум не только апостолов, но и многих единомышленников человека Иисуса Христа. Они увидели то, что «от начала создания мира было скрыто от глаз и ушей невежественной иудейской публики, всегда жадной до чудес и мистики о вечной жизни в раю и вечных мучениях в аду. Они стали богами! Эта эволюция апостольского мышления от архаичного мифа к живой и действенной рациональности и объективности суждений отражена на страницах Библии сотни раз. Подводя итог своему пути к богу, Павел скажет: «Отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем». В его критически мыслящем разуме «он умер плотью, но воскрес духом» с его теоретически конкретным значением: «Древнее прошло, теперь всё новое» 2Кор 16,17. Поэтому выражения «есть плоть» и «пить кровь мою» означают постичь их в их логико-диалектическом развитии.
Таким образом, «служители нового завета, не буквы, но духа» исполнили закон о «молитве и посте».
Плащаница
Скажу коротко. «Плащаница» - покрывало, умелой рукой философа сотканное из древних мифов, архаичных представлений о мире и человеке, существующем в нём. В него «завёрнуто» «великое дело» античного мыслителя, созданного с целью разрушения примитивного мироощущения - «сатанинских глубин…, гнойных ран на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его» Отк 2:24; 16:2. Псал 68:2,3,15,16.
Библейская «плащаница» - прообраз «чужестранного или непонятного языка учения», его религиозной формы, которую апостол Павел называет «Моисеевым покрывалом», которое снимается единственным способом – теоретическим медом исследования: «господь» есть теоретическое основание учения, нейтрализующее силу древнего мифа и силой логико-диалектических связей преобразующее его в объективную реальность. 1Кор 6:17. 2Кор 3:13-17. Ин 4:24. Исход 34:29-35.
Евангельская сцена, в которой Иосиф обвивает тело Иисусово (а не Иисуса) чистым полотном, иносказательна. Её символико-аллегорическое, внешнее значение – явление абсурдное, противоестественное. Символ и аллегория должны соответствовать теории познания. Без неё они - «мёртвые мухи», «собака, лежащая на кормушке быков, которая сама не пашет и другим не даёт».
Читаем фрагмент погребения «тела Иисусова». «Иосиф – человек из Аримофеи, добрый и правдивый, знаменитый член совета, ожидавший царствия божьего… выпросил у Пилата тело Иисусово… обвил его чистою плащаницею (полотном), положил его в новом своём гробе, который высек он в скале; привалив большой камень к двери гроба, удалился» Мф 27:58-60. Мк 15:43-46. Лк 23:50-53. Ин 38-42.
У евангелиста Иоанна «гроб новый» был уже не в скале, а в саду, который был на месте распятия, т.е. на горе Голгофе. Наблюдаем евангельское разночтение в акте погребения. Чем же оно объясняется? Объяснения могут быть разные: от ошибки переводчика до неосведомлённости евангелиста о факте погребения. Но специфическая для Библии теория познания подсказывает нам другой ответ.
Дело в том, что евангелисты очень осторожно переключают своё и внимание читателя с Христа физического на Христа духовного. Умер то человек, но это имя воскресло в сознании его апостолов уже в другом качестве – в духовном: «Умер плотью, но воскрес духом… кто не имеет духа Христова, тот и не его».
«Тело Иисусово» - система теоретического знания. Это «тело», в буквальном смысле слова, подобно гусенице шелкопряда, обвито шёлковой нитью, которая распутывается мастером специальными технологиями. Евангелисты шёлковую нить называют «новым гробом», в котором спрятан рациональный ум античного философа, та самая гусеница. «Шёлковая нить» или «новый каменный гроб» крепка и надёжна своим логико-диалектическим устройством. «Приваленный камень» - то же, что и сам «гроб». Таким образом, факт погребения отвечает третьему пункту теории познания – её образности выражения. Сцена облачения в полотно и «новый гроб» - выражения синонимичные. Они звучат по-разному, но имеют одно значение.
«Иосиф», который обвил «тело Иисусово пеленами», - ветхозаветный персонаж из «книги Бытие» - прообраз «твёрдого основания» учения, его бога. «Христос» - итог теоретической интерпретации слышимого слова. И тот, и другой «завёрнуты» в «Моисеево покрывало» - в религиозно-иносказательную форму учения – «в новый гроб, высеченный в скале и приваленный большим камнем», в крепкую шёлковую нить. Мф 27:57-60.
Христианская плащаница – атрибут религиозной веры был создан в качестве «веского аргумента», подтверждающего сверхъестественную природу Бога и Его Сына Иисуса Христа. Ведь на этом полотне запечатлены такие следы, каких не мог оставить простой смертный. Но церковь промахнулась. Оказывается, Библия не нуждается в каких-либо методах удостоверения истинности следа на покрывале. У неё есть свой неподкупный метод, выводы которого не подлежат сомнению. «Сын божий» и его «отец» - понятия, которые всегда имеют естественное значение, та идея, нитью которой прошита вся концепция истины. И, разумеется, такой «Христос» не оставляет после себя фантастических отпечатков на материальных вещах.
Как видим, одна и та же сущность, но облачённая в разные иносказательные образы, повторяется множество раз. Переплетаясь, они образуют мозаичное кружево формы учения, его «плащаницы».
Евангелист Иоанн умышленно отступил от синоптиков. Почему? Этим он преследовал одну благородную цель: обратить внимание вдумчивого исследователя «нового гроба» на его текстовые противоречия, которые, будучи принятыми во внимание, должны стать стимулом к дальнейшему исследованию того, что «бог сделал кривым». Где находились «новый гроб», «скала» и «камень» в данном логико-теоретическом контексте не имеет какого-либо значения.
Вывод: термины «вера», «крещение», «молитва», «пост», «плащаница» и все остальные по значению синонимичны. Синонимия, как следует из теории познания, – наихарактернейшая особенность библейской лексики. Учение структурно, имеет два уровня познания. Каждому из уровней присваиваются различные по звучанию иносказательные образы. Внешняя сторона всегда имеет негативный оттенок, внутренняя - положительно-утвердительный, вечный («я есть жизнь вечная»), соответствующий «реализму как объекту познания, независимого от субъекта, познавательного процесса и опыта» Мф 7:13-15. Лк 13:24.
На протяжении веков о Библии плодились и продолжают плодиться вымыслы субъективно-творческого характера. Идеалистически-наивные, по сути, языческие умозаключения о «новом учении» апостол Павел охарактеризовал как идоложертвенные с их духовным блудом. «Ветхое покрывало, которое близко к уничтожению» развращает ум и душу человека. А потому, говоря образным языком и следуя научной этике и обычной человеческой морали, его следует принести в жертву. Жертвовать не кровью тельцов и птиц, как и по сей день делает это иудейский и исламский мир. «Духовная жертва» – освобождение библейского ума от внешнего, превратного значения буквы Писания, его глухого к истине вербализма. Евр 8:13. Ум, освободившийся от библейской или какой-либо другой мистики, способен оградить себя от соблазнов потусторонними благами, обещаемых теми, кто выдаёт себя за служителей божиих. На самом же деле, они люди другого Бога.
Обращаясь к своим ученикам, Павел требовал путём «рассуждений избегать идолослужения». «Идол», с его слов, в деле совершенствования библейского разума – явление антигуманное, бесчеловечное, создающее порой непреодолимые препятствия в просвещении масс.
***
Сам собой напрашивается вопрос: какое сходство у неохристианского мироощущения с той системой духовных ценностей, о которой со всей очевидностью и всеми доступными средствами свидетельствует запечатанная семью печатями книга?
Понятно, что у этого типа мироощущения преемственности в наследии спасительной идеи никогда не было, да и быть не могло. Вселенскими Соборами под толстым слоем религиозно-мистического пепла на многие века была погребена библейская святыня. Осуществилось предречённое: «Сын человеческий придёт, его убьют…». Вначале её убили иудейские первосвященники. Их традицию продолжили мнимые христиане и их первосвященники. Если бы это было не так, то Иисус Христос не сказал бы, что «пришёл спасти погибшее». Он после себя своей подвижнической деятельностью оставил человечеству наивернейший способ спасения рациональной идеи, которая в будущем в содружестве с теоретическим прогрессом поспособствует тотальному разрушению лицемерной сущности любой религиозной идеологии. Отныне «святые Божии человеки» с их религиозным идеализмом и его сектантскими извращениями лишаются того основания, на который опирались веками: «Пал, пал Вавилон, великая блудница, который сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы… Вельможи земли волшебством Вавилона ввели в заблуждение их… Камнем, подобным большому жернову, будет повергнут Вавилон в море, и уже не будет его… В нём будет найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле… Ибо истинны и праведны суды его: он осудил ту великую любодейку, которая растлила землю любодейством своим, и взыскал кровь рабов своих от руки её» Отк 18:2,21-24; 14:8; 19:2.
Как говорит евангелист: «Но теперь - ваше время и власть тьмы… вы взяли ключи разумения: сами не вошли и другим воспрепятствовали… Познавши бога, не прославили его как бога, осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное сердце; называя себя мудрыми, обезумел: славу нетленного бога изменили в образ, подобный тленному человеку… заменили истину божью ложью, и поклонялись и служили Твари вместо творца… Они не заботились иметь бога в разуме. За это предал их бог превратному уму, делать непотребное..., получая в самих себе должное возмездие за заблуждение… Они не имеют в себе любви к богу… Они делают то, что видят у своего Бога отца дьявола… Люди не знают нашего бога…» Лк 22:53; 11:52. Мф 23: 5-7, 16-19. Рим 1:21-25. Деян 20:29,30. Ефес 4:14. Ин 5:37,42; 8:38-41; 14:21.
У Библии с её диалектической истиной ничего общего с «человеком греха, сыном погибели», … противящимся и превозносящимся выше всего, называемого богом, или святынею», не было, нет и никогда не будет. Научная модель мышления и религиозная догма – явления, у которых нет общих точек соприкосновения. Они – те две парадигмы, на которых базируются две несовместимые противоположности.
Да, люди разных мировоззренческих позиций в силу своей цивилизованности и культуры поведения по тем или иным причинам могут и должны проявлять друг к другу и к своим мировоззренческим принципам снисходительность и уважение. Но наука – явление независимое от человеческих желаний, виляний исторического момента. Она самодостаточна, а потому свободна и самостоятельна. Тем она и прекрасна! Мф 22:12,23-29. 2Фес 2:1-4. Но в мире к большому сожалению всё происходит наоборот. Религия – орудие войны и разрушений пользуется большим авторитетом у широких народных масс. Спрашивается, почему? Ответ очевиден.
О Библии людям с продвинутым интеллектом нельзя судить, опираясь на догмы авраамических религий, на то ветхое, что проповедуют и что утверждают её яростные адепты. Они защищают «ветшающее и стареющее покрывало (ту самую плащаницу. – Авт.), которое близко к уничтожению», чем и распинают в себе и в своих послушниках «ум, который со дня на день должен обновляяться». Евр 8:9-13. Ефес 3:16; 4:23,24. 1Кор 15:50. 1Пет 1:24. и т.д.
Тексты Библии – нескончаемая череда, вереница иносказательных образов двухступенчатой структуры учения, его диалектической модели мышления. Создатели «великого дела» утверждают всемогущество диалектики в научном познании мира. Библейская методология, её система ключей, включая человеческую жертву, вскрывая видимые противоречия, примиряет две воюющие между собой противоположности. В итоге борьбы происходит качественное изменение всей модели мышления. «Сборник религиозной литературы» - «способ разрушения иллюзий человеческого разума, который, стремясь к цельному и абсолютному знанию, запутывается в противоречиях».
Теоретическая истина, формирующая совершённый ум, в нашем понимании объективно-научный, уже сравнительно давно стала веским аргументом критики «сердечных намерений» тех, кто всегда и не смотря не на что, упрямо противится её чистому, незамутнённому тьмой невежества свету просвещения:
О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель.
А.С. Пушкин.
Но «скорее мы сознаемся в наших нравственных заблуждениях, ошибках и прегрешениях, чем в научных истинах…». И.В. Гёте.
Татьяна Хмелевская