- Информация о материале
- Автор: Администратор
Макс и Дима познакомились в тюрьме. Они воры. Сидели не много, всего по два с половиной года. Нет, раньше они друг друга не знали, познакомились в тюремном храме. Они приобщились к христианству, самому что ни наесть истинному православному христианству.
Отец Леонид, окормлявший тюремную паству, проповедовал много, с чувством, с толком, с расстановкой, с искренностью, с правдой. Макс и Дима причащались святых тайн всегда, когда причащал батюшка. Они присутствовали на всех службах, на вечернях, на утренях, на каноне Андрея Критского, они через год разбирались в богослужебных книгах и легко отличали ирмологий от октоиха. Они читали часы, апостола, пели на клиросе.
Батюшка не мог нарадоваться на столь славное приобретение; смышленые, не ленивые, покладистые, расторопные, уступчивые, можно сказать смиренные. Батюшка специально для них пошил два стихаря пасхальных и два повседневных. Сиделось ребятам хорошо, спокойно и мирно. На работу они не ходили, мыли храм, батюшка приносил добротную еду, излишки меняли на мелкую всячину для удовольствия, имели свои нарды, шашки, шахматы, карты, впрочем администрация подавала хорошие характеристики в дела заключенных. В церкви они планировали свое будущее.
- Информация о материале
- Автор: Администратор
Во всей епархии отец Саватий единственный кто может безошибочно определить количество бесов населяющих человеческую плоть в любом человеке и абсолютно точно описать их природу. Мало кто знает о природе бесов, какие из них рогатые, какие хвостатые, ведь есть и безрогие и бесхвостые, вот эти то последние самые что не наесть строптивые и выходят крайне неохотно. С ними и возни побольше. Как то не принято трехсложные, возведенные в квадрат молитвы называть возней, но одно дело обывательское другое специалиста, специалист так натрудит лоб, ум, колени, так навозится с другим бесом, то пугая его то уговаривая покинуть сердешную, что ни до морфологии с фонетикой.
- Информация о материале
- Автор: Администратор
Изображение из материала с сайта
Несомненно, православие необходимо ликвидировать.
Вредное влияние православия на жизнедеятельность личности и общества очевидны. Опасные тенденции предсказуемого будущего в православии просматриваются далеко вперед без особых усилий. Православие не религия и не христианство. Православие образ жизни сановников и чиновников.
Народ в православии не столь необходим как гарант безбедной жизни бояр и помещиков, в современных условиях без народа вполне можно обойтись, или лишь малой его частью, народ необходим для получения унижения, совершения акта высокомерия, спеси, презрения, брезгливости, лести, подобострастия и низкопоклонства.
Именно православие поддерживает пережитки средневековых отношений в обществе и обеспечивает общество бесполезными непродуктивными дорогостоящими фикциями — фантомами. Например: - какую позитивную роль играет освящение кабинета судьи для процесса и лично судьи, или освящение уличного туалета для посещающих его и его владельцу?
Использование прихожан и захожан в виде электората, - надежный источник голосов, но отнюдь не решение проблем того же электората. Продажа свяченой воды приносит прибыль, собственно как и продажа любого товара. Однако покупка свяченой воды почему то не входит в перечень продуктов продовольственной корзины и необходимых медикаментов и ложится нагрузкой на минимальный прожиточный минимум.
Почему общество с таким воодушевлением покупает ненужные в хозяйстве товары , зачем человеку дома такое колличество бумажных ходатаев и крылатых людей, какова цель поясных и земных поклонов в самых неожиданных местах ( в театрах, трамваях, столовых), что все это значит для жизни? Человек все равно боится всего: болезней, потери работы, утраты близких, имущества, боязнь начальства, боязнь судов, милиции, тюрьмы, - человек боится и тем не менее с ним случается абсолютно все, чего боялся и нет человека, избежавшего каких либо утрат.
Зачем монахи среди городов, кроме депутатов они никому не нужны, да еще служителям культа, живущих невежеством. Почему они не в степях и пустынях а в городах, где спасаться одно удовольствие.
Необходимо перестать пользоваться услугами православия, служение оставить истинно спасающим себя для райской яблочной жизни, а нам трудом поднять материальное благосостояние для себя и своих детей, чванливым и спесивым чиновникам оставить часовни и храмы и ни единой возможности для взяток.
Время безответного смирения и послушания уходит, будущее за наукой и трудом, только наука способна реально помочь в этой жизни, а творческий труд реализует самые смелые мечты.
Помните, - православие так и не покаялось перед народом, столько зла народу не принесла не одна война как прививка православием. За красивыми церковными двориками стоит жесткая и жестокая идеалогия усмирения и усреднения. Когда снова будут лишать премии и снижать за непосещение исповеди зарплаты, как это делали в 1904 году, начнутся естественные протесты, а можно уже не посещать храмы и тем самым уйти от конфликта.
Мы не православные, мы русские.
С.Подолян
10.04.2016
- Информация о материале
- Автор: Администратор
Некоторые думают вот человек мелкий чиновник, так букашка, ничего не стоит, дать ему рубль и пусть пишет, пусть знает свое мелкое место. А как в душу заглянуть, да порыться там слегка, то ого го, там человек гигант, одних обид накопил на человечество с приличную гору. Тут не кровь, не мокрое дело, тут работа тонкая, ювелирная. Так он тот мятый рубль попомнит недописанной буковкой, непоставленной в нужном месте запятой, словцом лишним, а то и точку с запятой применит так, что и выход на пенсию покажется преждевременным.
Иногда кажется таким слабым, беспомощным простой служака клерк, штаны протирает, жизни не видит, или она, раньше смотрелась как девушка, а от сидячей работы сами знаете, что бывает, о какой стройности говорить или даже думать. Фигура неприличная, это потом, после двадцати лет продвижения по службе, при удачном стечении обстоятельств, высокая должность обяжет и йогой, и фитнесом, и габариты восстановят красоту и изящество с привлекательностью. Хорошо кому есть удача, да таковых немного, остальным служба и ненависть, неприязнь и месть.
Мы глубоко ошибаемся, когда пренебрегаем мелким чином, именно им мы обязаны всевозможными ошибками в самых важных для жизни документах, мы страдаем от описок, от приписок, от настойчивой чрезмерной правильности, которая почему-то в каждом регионе своя. Маленький чиновник совсем не грозен, ему ничего не стоит стерпеть обывательскую грубость, сглотнуть лишний комок в горле, незаметно обидеться и остаться приветливым. Трудно играть с гроссмейстером мести. Вы уже на крючке, ваша жизнь время от времени будет приносить вам по чашке яда, заботливо припасенным мелким мстительным чиновником.
Пусть нет на нем пиджака с позолоченными лацканами, нет шапки боярской высоты, нет штанин с кровавыми полосками, нет угрюмого свирепого вида, он жалок, но яд его убивает медленно, анонимно,
масштабно.
Мелкий чиновник рулит ни государствами, ни областями и уездами, он жонглирует эпохами, он переписывает истории империй. Мелкий чиновник грозного правителя представит потомкам жалостливым любителем кошек, и потом целые университеты не отмоют его биографию. Не обижайте маленьких чиновников, хватит с нас, настрадались, - исковерканными фамилиями, неточным анамнезом, подозрительными дарами наследования, свидетельствами живых о смерти, спасшихся в катастрофах под чужими документами, и вообще доказыванием, что мы не горбатые.
Знайте, - в каждом из нас может жить Наполеон, в каждом горит вендетта, в любом может прорасти звериное.
Щадите друг друга и возможно кому-то повезет, вам не сделают преднамеренных латентных ошибок.
C. Подолян 2016.
- Информация о материале
- Автор: Администратор
Отец Вячеслав давно просил господа даровать ему пусть маленький, пусть слабенький, но хоть какой-то дар благодати. Он упал духом и просил любой, ему было абсолютно все равно какой. Ради получения дара он вымыл все иконы алтаря, особенно старался, вымывая икону царя славы, сандалии у господа выглядели такими засаленными, затертыми.
Художник не виноват, они как раз приходились на уровень плечей, и невольно пачкались во время входов, то бестолковый пономарь, свертывая для чистки ковры, таскал их по алтарю так небрежно, что однажды залил ноги царя славы лампадным маслом из семисвечника. Сандалии после мытья остались такими же потертыми, выглядели убого, несмотря на рубины и изумруды, которые художник натыкал на ремешки сандалий. Когда-то сандалии гармонировали с королевской короной, с расшитым золотом и каменьями кафтаном, теперь, по прошествии стольких лет, все иконы, не спрятанные под стекло, выглядели тускло и паршиво.
Вот их то и вымыл отец Вячеслав. Срачица на престоле выглядела не лучше потертых стен, причем все как одна на смену в разные праздники были изношены. Он подрезал на ней торчащие серебряные и золотистые нитки, пытался замыть пылевые и масляные пятна, но получилось только хуже. Вытертые до ниток ковры, прожжённые в нескольких местах выпавшими из кадила угольями, облезлый налой, потрепанные облачения свидетельствовали о бедности, неряшестве, неопрятности. Алтарь производил удручающее впечатление на прихожан. Опытному глазу становилось понятно, какими суммами необходимо поднять красоту на должный уровень, потому и не жертвовали. Дорого. Худощавый отец Вячеслав только дополнял удручающую картину безысходности.
Приход не отличался многолюдием богомольцев, так ниже среднего достаток, служили обычно в таких приходах далекие от милости архиерея иереи, обычные служаки, без амбиций и гонора. Отец Вячеслав уповал на милость божью, на скромный дар, а уж неожиданной прибыли он даст ход. Огромной мечтой скромного сельского священника был крестный ход, не пасхальный, но общесельский, скажем на дождь или на вёдро. Яркое золотистое облачение, новая камилавка, меч, украшенный византийским крестом, звонкое кадило, заправленное пахучим иерусалимским ладаном, солнечный весенний или осенний день, и все жители села с подлецом председателем, жадным предпринимателем, плямянником председателя, заведущей акушерским пунктом, заведущей почтовым отделением и директором неполной занятости средней школы. Он весь сияет в солнечном свете новым облачением, вот он поднимает крапило и люди смиренно опускают головы, капли святой воды блестя серебром на солнце таинственной свежестью осчастливливают молящихся, хор поет «спаси господи» и люди в томлении от прилива умиления страстно целуют руку батюшке.